Возвращение Бессмертного

– Ребята, это Садко! – Колобок показал ладошкой на лысого, вытащившего из угла табурет и усевшегося посреди каюты.

Костя узнал Садко. В Книге был всего один рисунок с этим легендарным купцом и мореплавателем, но ошибиться было невозможно. И чёрная жемчужина в серьге, подаренная Садко его возлюбленной – принцессой Подветренных островов. И шрам на левом виске от сабли Соловья. И не разгибавшаяся до конца левая рука, разбитая пушечным ядром в бою под Манциной. Всё было слишком узнаваемо, это был он – Садко.

– Вот цто, граждане, молодые люди, – заговорил Садко, поглядывая то на Костика, то на Олега маленькими слезящимися глазками с хитрым прищуром. – Нам с вами вместе идти недели две, а может, и больше. Надо поэтому познакомицца и кое о чём договорицца.

Говор Садко безошибочно выдавал в нём уроженца Холмозёрска – крупнейшего и богатейшего города Семиградья. Вместо буквы «ч», он использовал звук больше похожий на «ц». Эту же «ц» он постоянно норовил вставить и вместо «ть».

– Зовут меня, как уже было сказано, Садко, и я шкипер этого судна. То есть главный здесь я, не соцти за обиду, княжиц, – Садко повернулся к Олегу, и тот торопливо закивал. – Я отвецаю здесь за всех, и цто я говорю, должно исполнять без рассуждений.

Садко дождался согласного кивка и от Кости и продолжил, расставив ноги в сапогах и уперев ладони в колени:

– Я согласился доставить вас в Волхов, и я это сделаю. Но путь будет сложным. И я говорю не о волоках, омутах и суховеях, с этим я справлюсь. Я говорю о погоне.

– Мы же ушли, – несмело встрял Олег. – И Колобок говорил, что буря… Подумают, что мы утопли…

Садко тяжело посмотрел на Олега. Княжич смутился.

– Я Соловья знаю тридцать лет, – ответил Садко. – Он парень упёртый и мстительный. Если у него будет хоть один шанс из ста, он использует его до конца. Он проверит все возможности и погоню по реке пошлёт. Рано или поздно нас настигнут.

Костя с Олегом тревожно переглянулись. Что-то это было не слишком похоже на обнадёживающие заверения Колобка.

– Патрули Соловья будут шмонать все суда, идущие вверх. Проверят и наше. Если всё сделаем правильно, вас они не найдут и мы сможем обойтись без боя. Если не получицца, придёцца сражацца. В любом слуцае вам нужно будет без споров выполнять все мои приказы. Понятно?

Мальчишки энергично закивали.

– И вот ещё цто. Знаю, Соловей этого не любит, но иногда пользуецца. Он может обернуцца и лицно вылететь на разведку. Так что вам, граждане, на палубу выходить нельзя. Если заметит – можно сворацивать лавоцку.

– Так нам что тут две недели сидеть? – возмутился Олег. – Даже ночью не выйти?

– Нет, – спокойно ответил Садко. – Знаю, тяжело. Но придецца потерпеть.

Он обвёл взглядом обескураженных ребят и понимающе хмыкнул.

– Велю принести, цто у нас есть тут. Карты, шашки, домино. Кости, если хотите. Найдёте, чем занять время. Но на палубу вам нельзя. Слишком опасно.

Мальчишки переглядывались с кислым видом. Две недели не выходить из каюты – да так свихнуться можно.

– Вопросы есть? – Садко дал понять, что разговор закончен и прения не планируются.

Ребята хмуро покачали головами. Садко встал, задвинув табурет одним движением обратно в угол.

– В общем, кушайте, и я вам велю принесть цто-нибудь. Картишки там, костяшки… Поиграете сегодня.

Садко неожиданно улыбнулся.

– А за это простите, – он хлопнул себя по затылку, намекая на всё ещё саднящие шишки. – Перестарались ребята, малость. Надо было сроцно вас дёрнуть из города, времени на уговоры не было. Обошлись, как умели, не держите зла.

Мальчишки делано отмахнулись руками, дескать, не стоит и обращать внимания на такие пустяки. Садко ещё раз улыбнулся.

– Ну, и ладно. Пойду я тогда.

Он осторожно пригнулся под притолоку и вылез в дверь. В каюте сразу стало просторнее.

– Ф-фух! – выдохнул Олег, хватаясь за ложку и придвигая к себе горшок. – Вот непруха так непруха, Костян! Застрять тут на две недели – то ещё удовольствие!

Он торопливо вычерпал половину горшка себе в миску и придвинул его приятелю.

– Да, – согласился Костя, выливая похлёбку себе в тарелку. – Бежать из одной камеры и попасть в другую. В замке, прямо скажем, поуютнее было.

– Зато хоть Янька не ноет и не стоит над душой. Через пару недель будем в Волхове, и совсем всё зашибись будет. А выйти на палубу и того раньше сможем – как доберемся до Речных Холмов. Правда ведь, Колобок?

– Конечно, ребята, – заверил Колобок. – Заберём в Речных Холмах сопровождение, и дальше Соловья можно будет уже не бояться.

* * *

Бояться, однако, пришлось не только Соловья. На второй день плавания Колобок заметил воронов Балки.

Обернувшись попугаем, он сидел на рее, оглядывая округу и выслеживая погоню. Погони не было. Но с северо-востока подлетали три чёрных ворона с багровым отливом на клювах и когтях, который выдавал в них беспощадных обитателей Балки.

Вороны заметили судно издалека, спикировали на него, сделали несколько кругов и, не обнаружив ничего подозрительного, полетели дальше на юго-запад. Колобок скатился вниз и испуганным шёпотом сообщил капитану свои соображения.