Возвращение Бессмертного

Она шла по городу, с трудом узнавая его. По сравнению с Волховом месячной давности, когда погожим осенним днём они шли с Ликой в «Семь кабаков» и пожелтевшие листья приятно золотили город и шуршали под ногами, сейчас он был сам на себя не похож. Промёрзший город с наглухо закрытыми ставнями на домах, патрульными на улицах и караульными на перекрёстках, оборванными попрошайками и отощавшими детьми, посылаемыми родителями на улицы за милостыней, насупленными и раздражёнными горожанами, кучами конского навоза, которых Маргарита не помнила в первый выход, всё это производило удручающее впечатление, и она уже жалела, что настояла на прогулке.

Но иначе с Ликой было почти не поболтать. Аддон часами не отходил от «невесты», то приглашая в свои комнаты, то заявляясь в её. Он приносил цветы, целовал в подставленную щеку и осведомлялся, почему она не носит подаренное кольцо. Лика врала, что слишком красивое и она бережёт его до обручения. Аддон, казалось, верил; во всяком случае он не настаивал. Зато настаивала Сирин.

Невесть с чего она вообразила себя наставницей и подругой Лики и взяла за правило проводить с ней всё то время, что оставлял ей Аддон. Доверительно понизив голос, Сирин расспрашивала царевну о Марье, об Иване, о её собственной жизни во дворце, о предпочтениях, желаниях и мечтах.

Лика отвечала односложно, всем видом давая понять, как ей не нравятся эти разговоры, но Сирин не унималась. Она начинала рассказывать про Халдон, перечислять достоинства и добродетели молодого кагана, расписывать Лике, какая замечательная жизнь её ждёт в каганате и какой прекрасной царицей она станет. Не хуже Марьи, добавляла Сирин, проницательно глядя в глаза Лики и недвусмысленно намекая: будешь правильно вести себя, девочка, и твой брак может оказаться таким же удачным.

От Сирин исходил сильный и приторный запах жасмина. Лика ненавидела жасмин, от его запаха у неё болела голова. Ещё и поэтому она согласилась выбраться из дворца, чтобы хоть ненадолго избавиться от этого запаха, которым пропахли не только гостевые покои халдонцев, но и её собственные комнаты, куда постоянно наведывалась Сирин.

– Слушай, ну давай я с ней поговорю, – предложила Маргарита. – Скажу, что тебе не хочется с ней, что у тебя мигрень, занятия по рисованию – и вообще, пусть отвалит на хрен.

– Хорошо бы, конечно, – тоскливо ответила Лика. – Но это же только на раз, на два. А потом что? Опять?

– А потом, может, Иван вернётся. Ведь должен же он вернуться, наконец.

Никогда бы не подумала Маргарита, что будет так желать возвращения царевича. Но мучения и страхи Лики заставляли страдать и её саму, и она уже мечтала, чтобы холодный, властный, не слишком любезный с ней царевич вернулся, успокоил, наконец, Лику и навёл тут порядок, раз уж Марья никак не желает встать и выздороветь.

Лика вдруг заплакала, уронив голову в сложенные на столе руки.

– Ну, вот ещё! – пробормотала Маргарита. – Допились до пьяных слёз. Не умеешь пить, Лика, не берись!

– Лика, что, что с тобой?! – испуганная Снежка теребила плачущую царевну. – Что случилось?

– Я не знаю, где он, девочки, – всхлипывала Лика, вытирая слёзы обеими руками. – Не знаю, когда он вернётся. Коломна ничего не говорит, и… и… и Ферзь тоже… и никаких вестей от него… и…

– И если бы с ним что-то случилось, нам бы сказали, – решительно заявила Маргарита. – Хватит реветь, всё с ним в порядке. Заберёт мальчишек и вернётся. Может, уже возвращается. А не говорят нам ничего, потому что мы гражданские и нам не положено.

Снегурочка заботливо и неумело обнимала царевну, вытирала её слёзы своим платочком. Лика, икнув несколько раз и допив пиво, наконец, успокоилась.

– Ну? – ободряюще кивнула Маргарита, похлопав подругу по руке. – Успокоилась? Пойдём уже, пока Илюша кипеш не поднял.

Они выбрались сегодня из дворца, дав Илюше честное слово, что к вечеру вернутся и упросив ничего не сообщать Ферзю. Маргарита посоветовала Лике припугнуть Илью царской строгостью, и к удивлению их самих это сработало. Илюша покорно открыл двери, взяв лишь обещание, что они вернутся до конца его смены.

Маргарита посмотрела на часы – дело шло к полуночи. Все сроки были давно просрочены, но возвращаться было надо. Она нехотя поднялась.

– А может, останемся? – последний раз, без особой надежды, попросила Лика, глядя на Маргариту снизу вверх. – Ну, честно, девочки, ну так не хочется!

– Пойдём, пойдём, – Маргарита решительно подняла царевну под руки, накинула на неё овчинный зипун, больше подходящий в таких местах, чем соболиная шубка, и принялась деловито застегивать. Лика стояла, безвольно опустив руки, и не проявляла никакого желания участвовать.

– Ксюша! – крикнула Маргарита, перекрывая шум и гомон зала. – Сколько с нас?

Ксюша из-за стойки показала на пальцах. Маргарита пошарила в карманах зипуна Лики, отсчитала нужную сумму и подошла к бару.

– Эк вы засиделись! – недовольно поцокала Ксюша, принимая деньги. – Теперь и во дворец не попадёте.

– Почему? – испугалась Маргарита.