Возвращение Бессмертного

Маргарита лихорадочно соображала. Три дня назад в Волхов пришли известия о налёте Елены на Халдон и уничтожении школы Велизария. Об этом девушки узнали от Лики, а она от возмущённого Аддона, громогласно обещавшего, что его сестра ответит за сгоревшую школу старого мага. Возможно, Велизарий отправился восстанавливать школу, думала Маргарита. Или на переговоры к Елене, мелькнула у неё догадка.

Она плохо себе представляла, что творится в кабинетах царского дворца, им почти ничего не говорили. Судя по тому, что рассказывала Лика, после визита с Ферзём в кабинет Коломны дьяк не намерен сдаваться. И, значит, война продолжается, но идёт к какой-то, неведомой пока Маргарите кульминации. Очевидно, с этим связано и нетерпение Мороза, и таинственное исчезновение Велизария, и события на юге, где вроде бы нашли мальчиков, а потом опять потеряли, и много чего ещё, включая ускоренный завоз железной руды в последние дни и начавшееся обновление артиллерии на стенах.

В вихре последних событий Маргарита почти перестала думать, ради чего всё это творится. Война стала самодовлеющим фактором, вытеснив на периферию сознания изначальную цель. Сейчас их возвращение стало каким-то далёким и почти нереальным миражом; война, затеянная Никитой с Еленой по наущению Бессмертного, вытеснила всё прочее на второй план, оставив главное стремление – выстоять, выжить и победить.

Маргарита даже не поняла и не заметила, как и когда это произошло, но она вдруг стала ассоциировать себя с Волховом. По идее, ей надо было болеть за Никиту с Еленой. Надо было продолжать ненавидеть царицу, по чьей вине они тут застряли, строить козни против дьяка и возбуждать волнения в городе, помогая Елене с Никитой изнутри. Но за последние дни в ней незаметно и необратимо произошли серьёзные изменения.

Измученная терзаниями Лика, которой вот-вот на полном серьёзе грозило стать женой царя-педераста и провести остаток жизни вдали от любимых и близких. Хмурый, с покрасневшими от недосыпа глазами и усталой вежливой улыбкой Ферзь. Озабоченный, вечно куда-то спешащий с кипой бумаг и свёртков подмышкой Коломна. Даже Марья, умиравшая сейчас в жару и бреду; даже эта беззаботная и наивная Снежка, не умевшая задержаться мыслью ни на чём больше, чем на две-три минуты – даже к ним Маргарита незаметно для себя прикипела и уже не могла представить, как они исчезают в огне дракона Бессмертного только ради того, чтобы она с Костей и Никитой вернулась домой.

Их сегодняшняя вылазка в город окончательно добила её. Толпы голодных оборванцев, большеглазые испуганные дети, несмело протягивающие ладошки, какая-то крестьянская дворняга с опалённой шерстью, приволокшаяся в город вместе с хозяевами и потерявшая их здесь.

Обожжённый пёс дрожал на ледяном ветру и слезящимися тоскливыми глазами выискивал хозяев в толпе. Маргарита отвернулась от него, сцепив зубы и кулаки. Это всё было, конечно, не то, что она ожидала. Если вот это цена за их возвращение, то лучше не надо. Не надо, Никита, не таким вот образом, бормотала про себя Маргарита, шагая рядом с Ликой и Снежкой.

Занятая своими мыслями, Маргарита не заметила, как они перешли Северный мост и углубились в Литейный конец. Здесь находились кузнечные и литейные мастерские, ковали оружие, лили колокола и пушки. Судя по приглушённому грохоту из-за толстых стен, работа не прекращалась и ночью.

У Маргариты возникло сильное искушение заглянуть в цеха и проверить, здесь ли Саша Ферзь. Он в последнее время пропадал в Литейном конце, и Маргарите было досадно, когда за весь день не удавалось ни разу встретить его во дворце. Сегодня она его тоже ещё не видела и ощущала себя, будто пропустила что-то привычное и необходимое, словно ложилась спать, не почистив зубы.

Они шли вдоль высоких массивных стен, и Маргарита выискивала взглядом ворота или какой-нибудь вход, чтобы как будто невзначай предложить подружкам заглянуть внутрь и посмотреть, что там делается. Но, к её досаде, на эту улицу выходила, очевидно, задняя стена, и до самого конца длинного цеха им не попалось ни одной двери.

Они свернули направо и двинулись по хорошо освещённой, относительно чистой, но почти безлюдной в этот час улице. Где-то впереди, у перекрёстка, мелькнул и скрылся конный разъезд. По промёрзлой мостовой глухо стучали каблуки сапог девушек, и в наколдованном куполе это был единственный звук, который различала сейчас Маргарита.

Говорить уже не хотелось. Хотелось добраться до протопленных спален и нырнуть под одеяло. Маргарита подумала: не позвать ли сегодня Лику к себе? Царевна выглядела такой печальной и грустной, что Маргарите хотелось хоть как-то её утешить. Пусть переночует сегодня со мной, решила она, чтоб Сирин не припёрлась к ней завтра и не испортила настроение с утра.

Странный блеск слева привлёк внимание Маргариты. Она остановилась, дёрнув за руку Лику, повернулась, всматриваясь в широкий тёмный проулок.

– Что там? – с любопытством спросила Снежка.

– Зеркала, – меланхолично ответила Лика, по-прежнему пребывая в своих мыслях. – Пойдём, Марго. Нечего тут стоять.