Возвращение Черного Еретика (СИ)

Вечер. Темно. В старой спальне Тадеуша, той самой, в которой он жил до поступления в Академию и отъезда в Метерлинк, царит ласковый сумрак. Запонки-звёзды сияют на атласной ткани покатого нежного небосвода. Падает снег. Тадеуш сидит за рабочим столом и с нервной задумчивой нерешительностью барабанит пальцами по стопке бумаг. Сглатывает. Почёсывает колющийся свитер. Наконец он снимает трубку антикварного телефонного аппарата, бережно раскручивает колёсико, сверяясь с номером на бумажке, и промокает лоб платком. Удары сердца сливаются с гудками. Он обкусывает губы.

Чёрт-чёрт-чёрт, зря он вообще…

— Да? — звучит юношеский неуверенный голос, и Тадеуша немного отпускает душащее беспокойство. Он улыбается.

— Леа… Привет. Это я, Тед, мы с тобой… Оу… да, я тот, который оказался премьером… ты узнала, да? Ну да… было бы сложно не… нет-нет, я ничего такого, послушай… уф. Я хотел поздравить тебя с наступающим Сайолем. Вот. Да. Спасибо. Как твои дела? О, переехала в столицу… А знаешь, я подумал… а давай встретимся? Обсудим, ну… да, я приглашаю. Нет, это неважно. Абсолютно. Я позвоню, когда вернусь в Метерлинк, хорошо? Да… Доброй ночи.

Он складывает руки на животе и опирается всем телом на спинку стула, сползая вниз. Выдыхает. Что ж, он попробует открыть новую дверь… он попробует.

В темноте дальних углов ему чудится профиль Астори.

========== 8.4 ==========

— Здравствуй, папа. — Астори улыбается, протягивает отцу обе руки и крепко пожимает его сухие широкие ладони. — Рада видеть тебя. Как ты сегодня? Сердце больше не болело?

— Нет, золотце. Я тоже рад тебя видеть.

Гермион осторожно целует её в лоб, и они одновременно рассаживаются на жёстких и неудобных белых стульях. В камере прохладно. Отец кажется изнеможённым и похудевшим, и Астори волнуется о нём — не заболел ли? Вдруг он чего-то недоговаривает? Кажется, привычка не жаловаться и не просить помощи, когда она отчаянно нужна, — это их семейная черта.

Астори в последнее время навещает Аштон гораздо реже: пытается быть осторожнее. Лучше поздно, чем никогда… наверно. Во всяком случае, сейчас, когда адвокаты Вэриана начали собирать документы для подачи апелляции, а заявка о просьбе о подданстве готовится отправиться в Верховную комиссию, привлекать лишнее внимание к отцу нет никакой нужды. В этом вообще никогда не было нужды, и Тадеуш предупреждал её. Но она, конечно… конечно, не слушалась. Астори думает, что ей вообще следовало прислушиваться к своему премьеру чаще. Может, тогда бы она не потеряла его.

У неё ещё есть шанс, напоминает она себе, пусть призрачный и маловероятный, но шанс. Шанс всегда есть. Она ещё в силах вернуть Тадеуша, если постарается, если найдёт нужный ключик, если сумеет наступить на горло своей гордости. Ради Тадеуша — того, кто сотни раз поступал так же ради неё.

— Люди Вэриана приезжали снова?

— С позапрошлой недели — нет.

Ответ отца звучит досадливо, стальные глаза сверкают, и Астори прячет взгляд. Да, Гермиону не нравится её затея с его освобождением. Не нравилась с самого начала. Он говорил, что она рискует, поступает безрассудно и глупо, что она ставит под угрозу свою репутацию и карьеру… говорил как Тадеуш. Астори не понимала, почему. Ведь она же для него старается — для их семьи, для того, чтобы у них была настоящая семья, чтобы он мог обнять своих внуков! Она хочет помочь. Себе и ему.

— Ладно… — Астори сглатывает, думая, на что бы перевести тему. Гермион вздыхает, берёт со стола газету и разворачивает её.

— Я читал на днях интересную статью… несколько статей, на самом деле… Милая, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Астори приподнимает брови, чуя неладное. Пресса… от неё хорошего ждать не стоит.

— Что? Ты о чём?

Гермион красноречиво постукивает указательным пальцем по крупному заголовку, напечатанному на первой полосе: «Новый роман премьер-министра». На фотографии ниже стесняющийся Тадеуш с улыбкой держит за руку светловолосую девушку, которая младше его лет на десять. Астори передёргивает, и она до боли стискивает ткань тёмно-бежевой юбки под столом, кусая накрашенные губы. В глазах двоится.

— А-а-а… м-м… ты об этом… — Лихорадочная усмешка кривит изгибы рта. Гермион касается её локтя. — Ну да… да…

Он нашёл себе кого-то помоложе, веселее и лучше. Эта мысль жжёт Астори калёным железом уже несколько недель. Нашёл… и выставил напоказ — намеренно. Чтобы она видела и мучилась. Тадеуш, всегда такой осторожный и благоразумный, не особенно пытается скрыть свою новую связь с непонятно откуда взявшейся девчонкой, которая и словато в предложения толком складывать не научилась. Да, Астори ревнует. Бешено и горько. Если Тадеуш добивался именно этого, он победил. Она не может спать по ночам, не может спокойно смотреть ему в глаза и даже нормально дышать в его присутствии.

Пожалуй, ещё чуть-чуть, и она бы вновь начала прикладываться к бутылке, но Астори запретила себе сдаваться. Чёрта с два. Она королева, она выше этого.