Возвращение Дикой Розы

— И сюрприз не из приятных, — захохотал Саморра. — Ну ладно, пусть это и для него будет неожиданностью. Ты должен дать ему сверхсекретное задание: упомяни, что, кроме тебя и него, ни одна душа на свете ничего не знает. Намекни также, что ты делаешь этот шаг в обход шефа, то есть меня, и что если дело сорвется, то твоя голова может полететь. Скажи, что ты веришь в него. Пусть он отправится, мг... это будет хорошая шутка, — Исабель даже по другую сторону стены услышала, как Федерико Саморра ухмыляется, — в кафе «Палома» — в Мехико, на улице Алькала-де-Энарес, прямо радом с входом, в крупное страховое агентство.

Исабель тоже беззвучно усмехнулась. «А он не без юмора», — подумала она, вспомнив уютное и крайне респектабельное кафе, где и она сама, и Рикардо Линарес, и тот же Федерико Саморра регулярно обедали, когда работали в одном учреждении — в том самом страховом агентстве. 

— Но к кому же он там придет... — начал было Гонсалес.

— Это уж моя забота, — ответил Федерико Саморра. — я конечно, доверяю тебе, но ты же не я сам.

ГЛАВА 33

Эвелина Пачеко де Герра, совершающая вместе со своим мужем Хоакином свадебную поездку по Европе прибыла во Флоренцию. Молодожены остановились в одном из лучших отелей города, окна которого выходили на набережную реки Арно, откуда легко можно было дойти до центральной, исторической части города. Номер гостиницы, которую занимали супруги Герра, сочетал в себе роскошь старинных интерьеров и вполне современные удобства, достигнутые цивилизацией.

Эвелина сидела в кресле и рассеянно листала путеводитель по Флоренции. На два часа дня у них была назначена экскурсия с гидом, говорящим по-испански. Это требование стало непременным во время их поездки, так как . муж Эвелины Хоакин не говорил ни на одном языке, кроме своего родного. У Эвелины, которая свободно говорила по-английски и по-итальянски и понимала французский, этот факт вызывал чувство презрительного превосходства.

Впрочем, нетрудно было ощущать свое превосходство рядом с Хоакином Геррой. Раньше Эвелине никогда не приходилось проводить с ним долгое время, и, надо сказать, это стало для молодой супруги суровым испытанием.

Правда, пылкость чувств Хоакина ничуть не остыла. Иногда ей даже хотелось, чтобы он был менее пылким. Он по-прежнему считал Эвелину прекраснейшей женщиной на свете, а себя самого счастливчиком. Хоакин не жалел денег на рестораны и охотно заходил с Эвелиной в ювелирные магазины. Но вот заставить его провести больше тридцати минут в картинной галерее оказалось гораздо более трудной задачей.

Эвелине, которая с детства интересовалась историей искусства, хотелось использовать возможность, чтобы посмотреть всемирно известные памятники архитектуры и живописи, которые столетиями привлекают к себе внимание туристов. Она заказывала экскурсии с гидами и в каждом новом городе надеялась, что сможет получить ничем не омраченное удовольствие от знакомства с местными достопримечательностями.

Однако Хоакин Герра, согласившись на экскурсию, минут через двадцать обычно начинал зевать, отходить в сторону, предлагать зайти в какой-нибудь магазин и в конце концов заявлял очередному гиду, что умирает от жажды и хотел бы зайти куда-нибудь посидеть и выпить стаканчик. Если Эвелине не удавалось в корне пресечь эту идею, пребывание в каком-нибудь кафе или в баре растягивалось настолько, что истекало время, отведенное на экскурсию, и гид с сожалением объявлял, что должен спешить на следующую. Если же Эвелине удавалось настоять на своем, Хоакин начинал плестись так медленно и изображать такую усталость, что им редко когда удавалось пройти до конца намеченный маршрут.

Но это было не единственной жалобой Эвелины. Уже в первые дни после свадьбы она выяснила, что не может рассчитывать на хотя бы какие-то интеллектуальные разговоры со своим супругом. Интересы Хоакина были очень ограничены, и, помимо ресторанов и самых простых развлечений, он интересовался только бизнесом как средством приумножения богатства. Эвелину радовал тот факт, что ее муж печется о благосостоянии семьи, но ограничить этим все свои помыслы она не могла.

По этим причинам долгожданное свадебное путешествие доставляло Эвелине Пачеко гораздо меньше удовольствия, чем то, на что она рассчитывала.

Из смежной комнаты вышел Хоакин, подошел к Эвелине и обнял ее.

— Дорогая, ты изумительно выглядишь. Может быть, не пойдем на экскурсию, а останемся здесь и отдохнем как следует?

Эвелина подавила свое готовое вырваться раздражение:

— Нет, дорогой, мне очень хочется осмотреть галерею Уфицци и площадь Синьории. Без гида мы сами столько не увидим.

— Будь по-твоему, — вздохнул Хоакин. — Пойдем тогда к назначенному месту и перекусим немного до начала экскурсии. Портье рассказал мне, что там есть хороший ресторанчик.

— Ладно, сказала Эвелина. — Только недолго. Я не хочу опаздывать.

Поблизости от площади Синьории находился небольшой, но модный и довольно дорогой ресторан, куда Хоакин привел Эвелину. В том же помещении находился бар, у стойки которого сидели и стояли несколько человек.