Возвращение Дикой Розы

— Не знаю. Живет, наверно, где-то, вернулась к своей старой профессии, Бог ей судия, — закончил Вилмар.

ГЛАВА 9

— Ну и козел! Дядя Рохелио, вы представляете, он все перевернул с ног на голову, — возбужденно рассказывала Чата о своем визите к проповеднику. — Получается, что это не он ей, а она ему изменила! Вы бы видели его праведный гнев! Это животики надорвешь от смеха. Каков артист!

— Да, это было бы смешно, если бы не было так печально, — покачал головой Рохелио. — К сожалению, Гонсалес не клоун, а опасный преступник. Но ничего доказать мы по-прежнему не можем. И где найти эту Ренату — так и не узнали.

— По Крайней мере известно, что она работала раньше в каком-то «Твоем реванше». Это какое-то кафе или кабаре, я так поняла.

— В «Твоем реванше»? — оживился Рохелио. — Это уже лучше. Я знаю кое-кого, кто тоже когда-то там работал. Сколько ей лет, этой Ренате?

— Ну, — задумалась Чата, — она уже не так молода. Когда Гонсалес проповедовал в Мехико, ей уже было за тридцать, я думаю. Она, конечно, хорошо сохранилась и прекрасно выглядела... Видно, что в юности была красавицей, но годы все-таки берут свое, да и с этим жизнь, наверно, не сахар.

— Ну что ж, — Рохелио стал прощаться. — Большое спасибо тебе за помощь.

— Да что вы, дядя Рохелио, я ведь ничего толком и не узнала, — удивилась Чата.

— Нет, ты дала мне тоненькую ниточку, — ответил Рохелио. — Может быть, потянув за нее, я распутаю весь клубок.

— Счастливо вам! — сказала на прощание Чата.

— До свидания, дядя Рохелио, приезжай к нам еще, — присоединилась к матери маленькая Пепита.

В этот вечер донья Энкарнасьон заметила, что сын чересчур задумчив. По заведенному обычаю, в те дни, когда не ждали гостей, мать и сын обедали на кухне. Просторная кухня, отделанная нарядной светло-голубой плиткой и сверкающая чистотой, с детства представлялась Роберто каким-то волшебным миром. Дело в том, что на ее стенах и многочисленных полках донья Энкарнасьон расположила сувениры и игрушки, привезенные из ее многочисленных поездок по миру. Здесь были венецианское стекло и мейсенский фарфор, деревянная посуда из Коста-Рики и куклы в национальных костюмах из Испании и Франции, расшитые вручную пояса и коллекция миниатюрных шляп всех эпох и народов.

Маленький Робертито с удовольствием часами рассматривал мамину коллекцию, запоминал необычно звучавшие названия разных стран и городов, слушал истории, связанные с той или иной памятной вещью. Он мечтал о путешествиях, и ему казалось, что из окна его маленькой спальни, если долго всматриваться на закате, открывается вид на широкие бескрайние просторы, куда он когда-нибудь сможет добраться.

Дядя Энрике также охотно вносил свой вклад в пополнение их коллекции. Его подарки были другими, причудливой формы кораллы, большие раковины (если их приложить к уху, можно было слышать шум моря), модели кораблей и яхт.

Роберто всегда с гордостью показывал дядины подарки одноклассникам. Не без влияния дяди Энрике он выбрал для изучения в университете биологию и экологию океана, а кроме того, еще в студенческие годы занялся парусным спортом.

Теперь, когда Роберто жил отдельно, донья Энкарнасьон в его отсутствие любовно оглядывала модели кораблей, брала в руки и вспоминала, каким восторгом светились глаза маленького Роберто, когда Энрике Бусти приносил в их дом очередной кораблик. Донья Энкарнасьон предлагала сыну забрать коллекцию к себе, но Роберто не спешил. Он объяснял это тем, что часто уезжает и что у него нет постоянной квартиры. Но в глубине души Роберто просто нравилось приходить на мамину кухню, видеть вещи, окружавшие его с детства, и ощущать себя любимым и желанным.

Однако в этот вечер Роберто казался непривычно рассеянным, и временами, когда мать ласково взглядывала на него, отрываясь от приготовления кофе, он не сразу улыбался ей в ответ.

— Что-нибудь случилось, Роберто? — спросила донья Энкарнасьон, поставив на стол чашечки с ароматным кофе.

— Да нет, мама, все в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, ты сегодня чересчур задумчивый, — с улыбкой сказала донья Энкарнасьон. — А, догадываюсь. Наверно, грезишь о предстоящей свадьбе? Или о свадебном путешествии? Я угадала?

Роберто вздрогнул. Он действительно в этот момент вспоминал разговор с Эвелиной.

Матери захотелось сказать сыну приятное.

— Эвелина выглядела просто ослепительно вчера, во время спуска твоей яхты. Уверена, ты был рад случаю показать ее своим друзьям.

— Конечно, мама, — ответил Роберто, но каким-то невыразительным голосом.

— Надеюсь, ты не обиделся на меня вчера за то, что я ушла пораньше, — сказала донья Энкарнасьон. — Я не хотела тебе мешать, понимала, что тебе хочется остаться вдвоем с Эвелиной. 

Роберто, который, казалось, был погружен в размышления, вдруг решился:

— Мама, а тебе не кажется, что я не смогу обеспечить Эвелине такую жизнь, которой она заслуживает?

Энкарнасьон была так удивлена, что выронила из рук ложечку и та со звоном упала на пол.

— О чем ты говоришь, Роберто? — произнесла она.