Возвращение герцога

– Вот и славно! – с живостью подхватила Софи. – Если им хочется сплетничать, подкинем-ка им в кормушки лакомых кусочков!

Они остановились, Филипп подал ей руку, и, гордо расправив плечи, они направились к высоким стеклянным дверям, что вели из бального зала на веранду.

Дверь закрылась за ними, и Софи, ощутив дуновение прохладного ветерка на разгоряченном лице, глубоко вздохнула. У нее возникло ощущение, будто она сбежала из сумасшедшего дома. На веранде никого не было, пахло жасмином и свежескошенной травой. Софи отпустила локоть Филиппа и закружилась в воображаемом танце, словно опять стала беззаботной восемнадцатилетней дебютанткой, а он – ее первым кавалером.

Она резко обернулась, так что юбки бледно-голубого платья легли складками вокруг обтянутых чулками лодыжек.

– О-о, это и правда весело!

Филипп рассмеялся. Софи опять взяла его под руку, и они пошли к балюстраде в дальнем конце веранды, чтобы полюбоваться темным садом.

– Могу только догадываться, сколько народу торчит сейчас у окон, прижав носы к стеклу, – добавила Софи и рассмеялась.

Филипп оглянулся:

– Не беспокойтесь. Никто из них не отважится выйти к нам.

– Надеюсь! Так хорошо избавиться, наконец, от любопытных взглядов, хотя бы на несколько минут. – Софи с неохотой отпустила его руку и, скрывая замешательство, провела ладонью по прохладному камню балюстрады.

– Вы совершенно правы, – поддержал ее Филипп.

– Однако как вы смелы! – продолжила Софи, незаметно наблюдая за ним. – Тот Филипп, которого я знала раньше, не стал бы так рисковать.

Филипп облокотился о балюстраду и, глядя в темный сад позади дома, тихо сказал:

– Тот, кого вы знали, не смотрел в глаза смерти.

Судорожно вздохнув, Софи медленно кивнула и, внезапно набравшись смелости, спросила о том, о чем до сих пор не решалась:

– Вы были серьезно ранены?

Она смотрела на его профиль в надежде, что воспоминания будут не слишком мучительными.

Прежде чем ответить, он некоторое время молчал.

– Очень серьезно. Я выжил, но… – Опустив голову, Филипп уставился в каменный пол.

– Но что? – не выдержала Софи, хоть и боялась пробудить в нем болезненные воспоминания: ей отчаянно хотелось узнать подробности о том времени, когда его не было.

– Правда заключается в том… – Филипп поднял голову, и в его зеленых глазах она увидела боль. – Я хотел сказать… Просто повезло, как ни старались эти французы.

Софи поняла, что Филипп чего-то недоговаривает и, не в силах сдержать порыв, схватила его за рукав.

– Так что произошло, Филипп?

Он опустил голову и глубоко вздохнул.

– Меня подстрелили, я упал с лошади и остался умирать на поле битвы.

– Нет! – ахнула Софи, качая головой.

– Через два дня меня нашли двое солдат, которые рыскали вокруг в надежде чем-нибудь поживиться.

Софи прижала руки к груди.

– Это же отвратительно!

– Это война, – горько возразил Филипп. – Мне повезло, что меня нашли английские солдаты, а не французы, иначе просто добили бы штыком. Пришлось прикидываться мертвым, пока я не разглядел их форму и не убедился, что это свои.

С тяжелым вздохом Софи попыталась прогнать ужасную мысль.

– Что произошло с вами… до того, как вас нашли?

Филипп поднял голову и взглянул вдаль, на темные макушки деревьев.

– Мне прострелили правое плечо, а падая с коня, я сломал ребра. Я долго пролежал на поле и потерял много крови. Рана загноилась, и я чуть не умер от заражения. Выздоровление затянулось…

– Да, на многие месяцы, – закончила Софи, цепляясь за его рукав. Какое счастье чувствовать биение его сердца и понимать, что он действительно стоит рядом с ней, живой и здоровый! И это не сон… – Мне очень жаль, Филипп, что вам пришлось столько вынести, но я вовсе не жалею, что вы вернулись.

Он никак не отреагировал, продолжая молча смотреть в темноту ночи.

Софи проглотила комок в горле. Сердце болезненно ныло. Его голос был исполнен тихого страдания. До этого момента она по-настоящему не сознавала, как тяжело ему, должно быть, пришлось. Она лишь злилась на него за то, что он вернулся, свежий и прекрасный, а ей даже не дал знать о том, что жив! Она повела себя как эгоистка.

– Мне следовало умереть, – сказал наконец Филипп. – Я был сломлен.

– Нет, – возразила она тихо, но твердо. – Не говорите так. Прошу вас, никогда так не говорите! – А затем, чтобы сменить тему, спросила: – Где вы лечились? В Испании? – Ее голос звенел и казался даже веселым. Как будто она спрашивала его о проведенном отпуске, а не о трагическом происшествии, которое едва не стоило ему жизни.

– Нет. Как только стало известно, что я жив, за мной приехал лорд Беллингем. Похоже, сыну герцога полагается особое обращение независимо от того, хочет он этого или нет.

– И куда вы отправились?

– В Девон… в поместье Клейтонов.

– Значит, вот где вы жили все это время, – проговорила она тихо. Теперь все становилось на свои места. Неудивительно, что Филипп так дружен с четой Клейтонов.

Филипп кивнул.

– Если это может послужить утешением, – сказала Софи, отчаянно пытаясь подбодрить и себя и его, – газеты писали, что вы погибли как герой.

На его губах появилась тень усмешки, но лицо не выражало ничего.