Возвращение к людям

Я, скрепя сердце, снял колчан и ножны с мечом и, размахнувшись, забросил их на крышу дома. Сыч проследил за полётом моего оружия и вздохнул.

— Ну ладно, пусть так… Ша, мальчики, без шухера.

Он подошёл ко мне и уселся на пенёк, предварительно смахнув с него окровавленный лоскут.

— Намусорили, понимаешь…

— О чём ты хотел говорить?

Я ждал, скрестив руки и не упуская из виду его телохранителей.

— Да всё о том же, паря… Один раз я тебе уже предлагал — придётся напомнить. Моё предложение пока в силе… Но, кое-что, изменилось. Раньше мне было проще тебя просто задавить, и все проблемы бы на этом закончились. Теперь, игра по другим правилам. Я тебя просчитал хорошо и уверен, что не ошибся. Что толку в твоей смерти? Опять найдутся умники, готовые лезть на рожон, за идею… Зачем мне головная боль? А вот если все узнают, что самый вольнолюбивый из их своры сам станет исполнять мои приказы!.. Как считаешь — подействует? Вот и кончится на этом все ваше сопротивление. А сломать тебя — мне, как два пальца обоссать. Будешь мне в посёлок поставлять каждые две недели по три шкуры и две туши крупного скота. Или по десять — мелкого. Это — штрафная норма. За то, что так долго долину, без моего разрешения, топтал. А кузнец — прямой дорогой назад, в поселок. Там его железо дожидается — пусть за дело берется. Хватит прятаться.

— Я не слуга и не раб. Пусть твои шестёрки сами по степям бегают. Да им и полезно брюхом по траве поелозить — меньше времени на беспредел останется!

— Дерзить изволите… — он не спеша, потянулся в карман и вытащил трубку, выточенную из дерева. — Жаль. А я то думал, ты понятливый… Ты что, тля, не видишь? — он обвел лес рукой. — Порядки теперь другие! Это вы прежде так жили, без меня! А со мной — по-другому будете. Я, знаешь ли, как-то не привык за всякими животинами бегать — не по ранжиру такая честь! Хоть ты и выкобениваешься, а власть в долине — моя! И вот вы все, где находитесь! — он сжал кулак. — И ты, не исключение. Думаешь, до сих пор жил спокойно, так и дальше будет? Нет, паря… Это я присматривался, пока… Я про вас всех, всё знаю — и сколько, и где, и кто… И про дружка твоего, у которого крыша поехала, тоже. Надо же, удумал в индейцев играть, да еще всерьез? Ну да не о нём речь, хотя, и про него не забуду… Я тебе разрешил жить — козявке сраной… до поры, до времени. Это не блажь моя, а расчет. В долине ты — авторитет. Пойдешь на поводке — за тобой и другие потянутся. А ты пойдешь… И ты не думай, не сверкай зенками — скоро убедишься, что я с тобой не шучу нисколечко. Кстати, баб твоих не требую, хотя мог бы.

Говорят, есть там у тебя одна, уж больно смазливая! Я разглядеть в тот раз не успел…

Я смотрел на его самодовольную физиономию и начинал закипать…

— Что, притих? Дошло, что ли? Ты думал, средства против твоих хитростей нет? Дурак… А ты хоть понял, что я каждый твой шаг, как ты из своего дома вышел, знаю? Док не только лепила… Он еще мои глаза и уши, так то вот.

Понял, щенок? Да ты его не вини — куда бы он делся? Не стал бы доносить — я бы, с кем ни будь, рассчитался за это. Он ведь тебе говорил? Говорил. По глазам вижу. Да только ты не понял. А уйти предлагал? Предлагал. Ты опять не понял. Ну, тогда, извини… Мои ребята тебя пасли до самого леса.

Правда, не здесь планировали встретиться — в поле все приятнее. И девку вторую потеряли… Ну да ничего. Найдем, если понадобится. Теперь хоть, дошло? Вроде, дошло. — он издевательски улыбнулся. Ухмыльнулись, подошедшие и обступившие нас, бандиты.

— Да… Этот, с бородой как у Маркса, сам виноват. Я его по-хорошему попросил долги отдать, что накопились. А он вдруг на нас с топором кинулся! И щенки его — туда же. Ну и пришлось всех успокоить. А долгов — всего ничего. Одну из девок, на пару ночей, да копья для моих ребят выковать. А теперь — обе у нас, и пацанва скоро на корм крысам пойдет! Так что, свободолюбивый ты мой, это пример тебе…

Он перестал ухмыляться и жестко повторил:

— Каждые две недели! Понял?

— Договора у меня с тобой не будет. И ты зря спустился с гор в долину.

Порядки твои, Сыч, здесь не приживутся. Тебе только кажется, что ты всех сломал… Пригнул — да. Но это ненадолго. Зверства твои уже у всех в печенках сидят! А поселок у озера — еще не вся долина. Найдется немало желающих, посрезать ваши головы!

— Ох, напугал-то как! Уж не ты ли их поведешь, ряженый ты наш? В шкуры вырядился, так решил, что крутым стал? — он встал и сделал знак рукой.

На меня сразу навалилось несколько человек — сбили с ног, закручивая руки за спину…

— Ты все-таки, недогадливый. Придется на примере показывать, так сказать.

Еще раз повторяю… Убивать тебя мне не с руки — не жди. А раз так — легко не отделаешься. А захотел бы — с живого шкуру сняли! Сила — у меня. Пять, шесть недоумков, погоды не сделают и против сотни не попрут. Попробуют — кое-кто кровью умоется.

— Твои шавки сами скоро разбегутся…

Он с интересом повернулся и велел меня усадить на тот же пень, где только что сидел сам.