Возвращение к жизни

— Началось. Теперь жди крестоносцев с неба.

«Крестоносцы» — вражеские бомбардировщики — действительно вскоре появились. Они шли волнами, разворачивались над Днепром, сваливали бомбы на реку, на плацдарм. Дыбилась каменистая земля, рушились прибрежные скалы, все вокруг заволокло дымом, затмившим и небо, и солнце.

Гитлеровцы намеревались превратить плацдарм в мертвое поле, стереть в порошок людей, дерзнувших высадиться на правый берег. На это они и рассчитывали. Но когда из Щучинки и Балыка на приступ пошли цепи фашистов в сопровождении танков и самоходок, «мертвое поле» ожило, огрызнулось огнем.

На плацдарме пока не было ни одной пушки. Артиллерию представлял только минометный взвод младшего лейтенанта Георгия Бондаря. Он не мог причинить вреда бронированным машинам, зато нанес немалый урон вражеской пехоте.

Борьбу с танками вели расчеты ПТР. Они подбили четыре машины из девяти. Особое хладнокровие показал при этом красноармеец Александр Галатов: он поджег из противотанкового ружья танк и подбил два бронетранспортера. Даже будучи раненым, комсомолец Галатов не покинул поле боя, а продолжал сражаться. Да и некуда было эвакуировать раненых. Они оставались в окопах, и кто еще имел силы, не выпускал оружия из рук.

…Сержант Андрей Кудреватых, отбив очередную атаку, поднял отделение и стал преследовать отступавших немцев. В азарте боя он увлекся, оторвался от своих бойцов и оказался в кольце гитлеровцев.

Поняв, в какое опасное положение попал, Кудреватых не растерялся. Бросив две гранаты в наступавших фашистов, открыв огонь из автомата, сержант пробился из окружения, оставив на месте схватки шесть вражеских трупов. Храбро сражался коммунист Кудреватых на плацдарме и в последующие дни, пока не был тяжело ранен….

Командир пулеметного взвода младший лейтенант Илья Лимонов закрепился со своими бойцами на высотке и оборонял ее до прибытия подкрепления. Немцы выпустили по высотке более 300 снарядов, много раз ее атаковали, но встреченные кинжальным огнем пулеметов Лимонова, откатывались назад. В одну из атак выбыл из строя расчет «максима». Тогда Лимонов сам лег за пулемет. И этот натиск врага был отбит.

В течение двенадцати часов — с утра и до вечера — удерживали батальоны узкий участок земли. Бомбежки авиации, атаки противника следовали одна за другой. Были минуты, когда немцам удавалось на отдельных участках оттеснять наших к самому берегу. Но отступать было некуда. Все это понимали и дрались отчаянно, снова и снова отбивая у гитлеровцев оставленные рубежи. Надо было выстоять до наступления ночи, дождаться подкрепления…

Ряды бойцов и командиров таяли. Геройски погибли лейтенант Анатолий Прокопчик, старший сержант Илья Уткин. Были ранены лейтенанты Василий Петров, Иван Решетник, младший лейтенант Илья Лимонов, сержант Иван Котов, красноармейцы Михаил Кисляков, Иван Балычев. Всем им — и некоторым другим — через месяц было присвоено звание Героя Советского Союза.

К ночи 25 сентября на реку доставили паромы и понтоны. Это ускорило переброску на правобережье первого батальона, артиллерии и минометов, боеприпасов. Вслед за 957-м полком начали форсирование Днепра 959-й полк и противотанковый дивизион.

Переправа основных сил только началась, а второй и третий батальоны уже перешли в наступление, завязали бои на подступах к Щучинке. Первыми достигли северо-западной окраины села усиленный взвод младшего лейтенанта Салиха Валеева из второго батальона и группа в тринадцать бойцов во главе с комсоргом третьего батальона лейтенантом Александром Левиным. Они отбили у противника несколько домов, закрепились в них.

Вскоре к этому небольшому гарнизону присоединилось два взвода автоматчиков, приведенных замполитом батальона капитаном Михаилом Борисовым. Находясь в полуокружении, эта авангардная группа держалась здесь трое суток, отбив семнадцать атак гитлеровцев. 29 сентября 957-й и 959-й стрелковые полки овладели Щучинкой и Балыком. Продолжая теснить противника, они вышли на высоту 172,6 и соединились с 955-м полком, наступавшим из Монастырька.

Плацдарм за Днепром раздавался вширь и вглубь. На правобережье обосновались наши танки, артиллерия…

«Держись, Северин!»

Прерывистая цепочка окопов батальона пролегала по песчаному увалу, отдаленному от русла реки луговиной. Сгущались сумерки. Командир первой роты старший лейтенант Иван Северин рассматривал в бинокль правобережье. За тускло мерцающей лентой Днепра разбежались по взгорку белые хаты села Монастырек. За ним пучились голые высоты, изрезанные желтыми промоинами буераков.

Весь день держал Северин под наблюдением Монастырек, но не обнаружил в нем признаков жизни. Село словно вымерло. И немцев не видать… Не ушли же они оттуда? Наверное, просто затаились. В минувшую ночь на правый берег наведались полковые разведчики — сержант Николай Кашин, рядовые Михаил Чебодаев и Федор Туров.