Возвращение к жизни

26 сентября. Нахожусь в 957-м полку. Батальоны сражаются на плацдарме. Переправа и весь берег под непрерывной бомбежкой, немцев. Сотня самолетов не сходит с неба. Бомбят переправу и ночью…

Ночной бросок

Разбухшее небо нависло над Днепром. Мелко сеял неторопливый дождик, река обдавала прохладой. Командир полкового саперного взвода лейтенант Василий Петров беспокойно ходил вдоль песчаного берега острова Андрушинского, еще и еще осматривая, ощупывая в темноте свое хозяйство: три плота, восемнадцать лодок. Они приткнулись к воде, готовые принять десантников. Люди — второй и третий батальоны — в ожидании команды сидели в окопах, накрывшись от дождя плащ-палатками.

На КП полка подполковник Шевченко, дивизионный инженер майор Кудлаев, заместитель начальника связи дивизии майор Дружкин, капитан Левин и Волков уточняли с комбатами боевую задачу.

— Итак, — обратился командир полка Шевченко к старшему лейтенанту Руденко, принявшему командование над вторым батальоном, — как только разведчики дадут знать, сажайте своих людей на лодки — и туда. Вторым заходом форсирует батальон Субботина. Ясно? Всем — по местам!

…Лейтенант Петров нетерпеливо ждал своих саперов — Моисеева и Солдатова. Сорок минут назад они отчалили на двух лодках с полковыми разведчиками и поплыли в неизвестность, к правому берегу.

На одной лодке — сержант Иван Котов с красноармейцами Михаилом Доможаковым, Николаем Бесединым и «дядей Мишей», как называли во взводе тридцатипятилетнего Михаила Степановича Кислякова, самого старшего среди них по возрасту. На второй — командир разведвзвода младший лейтенант Поляков, старшина Дмитрий Привалов, старший сержант Илья Уткин и еще двое разведчиков.

Моисеев и Солдатов должны вот-вот возвратиться. Судя по тому, что немцы пока не всполошились, лишь изредка простреливают да освещают реку ракетами, разведчики проскочили Днепр благополучно.

Наконец, лодки вернулись. Часы показывали два ночи.

— Все в порядке, — доложил Моисеев. — Прошляпили нас фрицы! Разведчики пошли на кручу.

Левый берег зашевелился стертыми, неясными тенями, всколыхнулся приглушенным гомоном голосов. Часть личного состава батальона во главе с Руденко в считанные минуты погрузилась с боеприпасами на лодки. Вот они тронулись и вскоре растворились в темноте. С реки доносились лишь легкие всплески весел.

Сносимая течением, нестройная флотилия приближалась к середине реки. И в это время правобережье огласилось гранатными взрывами, частой автоматной стрельбой: там начали свое дело полковые разведчики…

Высадившись на берег, младший лейтенант Поляков разделил разведчиков на две группы. Одну повел сам, а вторую поручил старшему сержанту Уткину: молодому — девятнадцать лет, — но опытному командиру, чья отвага была уже отмечена орденом Красного Знамени. С ним пошли Котов и Кисляков.

Объекты нападения были намечены еще днем — два пулемета, угнездившиеся на высоком отвесном берегу и отдаленные друг от друга на четверть километра. Эти огневые точки нужно было уничтожить в первую очередь, так как они представляли наибольшую опасность для переправы — держали под прицелом остров Андрушинский и русло Днепра в его створе.

Илья Уткин вел свою группу к месту, где обрыв переходил в пологий скат, заросший кустарником. Карабкались наверх осторожно, неслышно — так, что и камушек из-под ног не сорвался. Словно не люди это шли, а бесплотные духи. Выбрались на высоту. Отдышались. Огляделись. Прислушались. Мягко лопотал в кустах дождик. Пулемет должен быть чуть правее. До него — не более сорока метров. Но молчит пулемет, никаких признаков. Уснула прислуга, что ли?

Сдвоенный разрыв гранат слева расколол немоту ночи.

— Наши. Накрыли тот пулемет, — шепнул Котов, лежавший рядом с Уткиным. Илья тронул его за промокшее плечо:

— Тс-с…

По правому берегу взметнулось сразу несколько ракет, шипя в дождевой кисее и высвечивая низко бегущие тяжелые облака. Сначала вразнобой, там и сям, а потом густо, взахлеб, затараторили автоматы. Трассирующей очередью отозвался и этот пулемет — совсем рядом.

Уткин пополз к нему, Котов и Кисляков не отставали. Все трое вынули из сумок «лимонки». Разведчики двигались не напрямик, а огибая пулеметную точку с тыла. Где-то позади, за бугром, раздался характерный хлопок, и ракета, оставляя пунктирный след, ударилась о нависшую тяжесть серого неба и вспыхнула. Уткин увидел очертания бруствера немецкого окопа и две угловатые каски пулеметчиков. Привстал, бросил гранату и плюхнулся в набрякшую от дождя траву.

Взрыв оборвал пулеметную очередь. Но Котов для верности метнул в окоп и свою «лимонку».

В ячейке лежали два убитых гитлеровца. Прихватив трофейный пулемет, Уткин с Кисляковым и Котовым пошли в сторону урочища Вороново на сближение с командиром взвода. Они двигались навстречу друг другу, как было договорено, выбивая из редких окопов немцев, стрелявших по лодкам на реке. Из тыла группами набегали поднятые стрельбой фашисты. Разведчики встречали их огнем, не подпускали к берегу.