Возвращение Короля

Ни он, ни Фродо ничего не знали о грандиозных усилиях рабов на южных полях этого обширного королевства, за дымами горы, у темных, печальных вод озера Нурнен. Не знали о широких дорогах, ведущих на юг и на восток к завоеванным землям, из которых солдаты Башни Тьмы приводили длинные поезда больших телег, полных продовольствия, добычи и новых рабов. Здесь, в северных районах, находились шахты и кузницы, здесь готовилась давно запланированная война. Здесь Власть Тьмы, передвигая свои армии, как фигуры на доске, собирала их вместе. Ее первые ходы, первая проба сил, были отбиты на западе, юге и севере. На время она отвела свои армии и, призвав новые силы, концентрировала их у Кирит-Горгора для удара возмездия. И если целью ее было защитить юру от всех, кто попытается к ней приблизиться, вряд ли она могла сделать больше.

— Что ж! — подумал вслух Сэм. — Чего бы они там ни ели и ни пили, нам подкрепиться этим не светит. Тут нет пути вниз, насколько я вижу. И даже если спустимся, мы не сможем преодолеть всё это открытое пространство, полное врагов.

— Но мы должны попытаться, — сказал Фродо. — Пока все идет лучше, чем я ожидал. Я никогда и не надеялся пройти напрямик. И сейчас не надеюсь. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Прежде всего — как можно дольше избегать плена. Думаю, мы должны продолжать идти на север, туда, где открытое пространство поуже.

— И чего же в этом хорошего? — спросил Сэм. — Там, где пространство уже, люди и орки расположены ближе друг к другу. Вот увидите, мастер Фродо.

— Надеюсь, что увижу, — сказал Фродо и отвернулся.

Скоро обнаружилось, что невозможно продолжать путь по гребню Моргая или где-нибудь вдоль его верхних уровней, лишенных тропинок и изрезанных глубокими разломами. В конце концов они были вынуждены вернуться к ущелью, по которому поднялись, и спуститься между хребтами в поисках дороги. Идти было труднее, поскольку они не осмеливались вступать на тропу в западной части долины. Одолев добрую милю, они увидели в углублении у подножия утеса крепость орков: стену и каменные лачуги, сгрудившиеся возле темного входа в пещеру. Там было заметно движение, но хоббиты пробирались осторожно, как могли, скрываясь в густом колючем кустарнике, которым заросли обе стороны высохшего русла.

Они прошли еще мили две или три, и крепость скрылась из виду. Но едва хоббиты вздохнули с облегчением, как послышались громкие хриплые голоса быстро приближающихся орков. Вскоре показались двое. Один был облачен в изодранную коричневую одежду и вооружен луком. Он был из малорослого племени, темнокожий, с огромными широкими ноздрями, специально предназначенными для вынюхивания следов. Другой — здоровенный воин, похожий на солдат из отряда Шаграта, со знаком Глаза. У него тоже был лук и вдобавок короткое копье с широким наконечником. По своему обыкновению, они ссорились и, поскольку принадлежали к разным племенам, использовали общий язык.

Примерно в двадцати шагах от хоббитов мелкий орк остановился.

— Нар! — фыркнул он. — Я иду домой! — И он указал на оркскую крепость. — Незачем напрягать нос среди этих камней. Следа нет, говорю тебе. Я потерял его уже давно. Он уходил вверх, в горы, а не вдоль ущелья.

— Немного же от тебя пользы, сопатка, — проворчал большой орк. — Я считаю, что от глаз больше пользы, чем от ваших сопливых носов.

— И много ты увидал с ними? — огрызнулся мелкий. — Гарр! Ты даже не знаешь, что высматриваешь-то!

— А чья вина? — сказал солдат. — Не моя же. Это идет с самого верха. Сперва говорили о большом эльфе в блестящих доспехах, потом о маленьком гномочеловечке, потом о банде мятежных урук-хай. А может, все вместе?

— Ар! — сказал следопыт. — Головы они там потеряли, вот что. А кое-кто из начальничков потеряет и шкуру, если то, что я слышал, правда: башня разграблена, внутри сотни парней вроде тебя, все мертвые, а пленник сбежал. Если вы всегда так сражаетесь, не удивительно, что с поля боя вести плохие!

— Кто говорит, что есть плохие вести? — рявкнул солдат.

— Ар! А кто говорит, что их нет?

— Это проклятые мятежные разговоры, и я тебе врежу как следует, если не заткнешься, понял?

— Хорошо, хорошо! — сдался следопыт. — Я больше ничего не скажу, про себя буду думать. Но как со всем этим связан черный гаденыш? Этот жадюга с ухлопистыми руками?

— Не знаю. Может, никак. Но не к добру он тут шныряет кругом, держу пари. Чтоб ему! Не успел он от нас улизнуть, как пришел приказ схватить его живьем и как можно быстрее.

— Ну, надеюсь, его схватят и отделают хорошенько, — проворчал следопыт. — Он тут наследил, когда стащил эту поношенную кольчужку, все кругом обшлепал, до того как я пришел.

— Она спасла ему жизнь, как-никак, — сказал солдат. — Я еще не знал, что его нужно взять живым, и выстрелил тютелька в тютельку ему в спину с пятидесяти шагов.

— Гарр! Ты просто его упустил, — сказал следопыт. — Сперва промазал, потом бежал слишком медленно — вот и пришлось посылать за бедным следопытом. Все, сыт я тобой по горло!

Маленький орк повернулся и побежал.

— Назад, ты! — заорал солдат. — Вернись, а то я доложу о тебе!