Возвращение ростовского потрошителя

На этом и порешили и, едва лишь достигнув машины, сразу же отправились гораздо более длинной дорогой, чем был маршрут от Москвы, и миновали следующие российские города: Новосибирск – Омск – Курган – Челябинск – Уфа – Самара – Саратов; в общей сложности в этот раз они затратили на все время пути ровно два с половиной дня; таким образом, в Новочеркасск путешественники-поневоле прибыли самым, что называется, поздним вечером. Нужно было где-то коротать ночь до утра, и неожиданно Шалуева, до этого момента стремившаяся поселиться в гостинице, вдруг изменила свое решение и предложила полицейскому переночевать в коттедже ее родителей:

– Послушай, Юра, а как ты посмотришь на мое предложение, чтобы остановиться у меня дома? Скажу прямо: с папой и мамой мы расстались небезосновательно плохо, но я все же хотела бы убедиться, что они успели «свалить» из столицы и с ними ничего не случилось; со своей стороны, звонить им я не отваживаюсь… да и мы в этом случае побудем хотя бы в нормальных условиях, тем более что завтра ты все равно отправишься к комитетчикам в одиночку; сам понимаешь, я не хочу перед ними «светиться», а то еще «понавешают» какого-нибудь ненужного «геморроя» – и тогда мы, точно, ничего и нигде не успеем.

Ремишев согласился с ней полностью, уже прекрасно для себя уяснив, что это мнение у девушки абсолютно сложившееся, а значит, оспаривать его было бы совершеннейшей глупостью – сходить же одному в Следственный комитет? – это он и сам собирался ей только что предложить; единственное, сомнение вызывал лишь поход к ней домой, где, при отсутствии заблаговременного знакомства с родителями и непродолжительном общении с дочерью, могли возникнуть неприятные разговоры, и неизвестно еще, чем все это могло для них обоих закончиться; однако ничего из своих размышлений высказывать вслух молодой человек не стал, а лишь послушно кивнул головой и стал править автомобиль по адресу, указанному ему белокурой красоткой. К его огромному удивлению, когда они, наконец, оказались у Шалуевых в доме, представители старшего поколения, после того как Даша произнесла: «Познакомьтесь – это мой постоянный парень; зовут его Юрий, и он является сотрудником московского уголовного розыска», отнеслись к ним неожиданно дружелюбно; мать же, успокоено выдохнув, с очаровательной улыбкой ответила:

– Ну, хоть в этом плане ты нас, дочка, порадовала: нашла себе не какого-то там местного забулдыгу, а нормального, вполне достойного нашего положения, парня.

Оказавшись дома, Дарья облегченно вздохнула: «Слава Богу, они живы». Что бы не говорилось, но она за них очень переживала, однако, как выяснилось, ее «предки» отправились в обратный путь сразу же вслед за тем, как дочка так нехорошо покинула их в Москве, тем самым не подвергнув свои жизни опасности, исходящей от гнусного Московского потрошителя; кроме всего сказанного – и это не менее важно! – отец оказался полностью согласным с супругой насчет выбора дочери и даже посчитал, что, как водится в таких случаях, обязан всех угостить и заказал праздничный ужин из самого лучшего новочеркасского ресторана. Наевшись, молодые люди сослались на большую усталость и отправились спать, правда, пока еще в разные комнаты, словно бы желая подобным образом лишний раз показать, что между ними развивается не какая-то порочная, однодневная, страсть, а долгие и крепкие отношения.

На следующее утро Ремишев встал вместе с родителями и, объяснив им, что у него в этом городе имеются дела по служебной надобности, легонько позавтракал и отправился в Следственный комитет, предоставив возлюбленной как следует выспаться. Оказавшись на месте, молодой сотрудник столичного уголовного розыска не вызвал ни у кого подозрения, вследствие чего ему – для полного и подробного ознакомления – было предоставлено то самое – так нужное ему! – уголовное дело, возбужденное пока еще в отношении неустановленного лица, где – о, чудо! – был вшит тот самый манускрипт, с помощью которого и был воскрешен ростовский «душегубитель», ужасный и кровожадный, не знающий ни малейшей жалости. А еще московский оперативник не преминул воспользоваться своим значимым положением (любой сотрудник – пусть даже и самый мелкого чина, но обязательно прибывший из столицы – в провинции встречается с исключительным раболепством); а значит, неудивительно, что полицейскому была предоставлена полная возможность знакомился с материалами дела без предусмотренного в такой обстановке присмотра; без особого труда Юрий вырвал из толстого тома нужный ему пергамент и, беззастенчиво возвратив документы представителям местного Комитета, преспокойненько отправился восвояси. Хотя, наверное, последнее высказывание сделано несколько преждевременно, ведь все время, пока младший лейтенант находился в помещениях следственных органов, душа его истерично дрожала, вот-вот готовая броситься в пятки; словом, ему стоило большого труда не выдавать окружающим свои чувства, успокоиться же окончательно он смог только тогда, когда в конце концов оказался в доме, принадлежащем Шалуевым.