Возвращение в Аргентум

- Тебе… преееееееееееееввааааааааать? – с усилием выдохнул Венсер. Фирексийцы прибивали Ауриока к торчащему сооружению в центре площади. Джор-эл выл от боли, и его стоны ветром разносились в затхлом воздухе. Это были тихие стоны, в них не было ни бунтарства, ни надежды. Лишь усталость.

- Начинайте ритуал, - прошептала Элиш Норн, и ее голос, таинственным образом разнесся по пустынной площади. Фирексийцы двинулись к Венсеру.

- Стойте… - выдохнул он.

- Что? – сказала Лилиана.

Затем темная жидкость затмила его глаза, пришла боль, и его кошмар начался.

* * * * *

Шеолдред не могла унять подергивание в своих конечностях.

Она пыталась сжимать клешни, воздерживаться от еды, наоборот – есть много, считать до бесконечности, медитировать над абстрактными мыслями, и разминаться.

Ничего не помогало и не унимало тремор.

Она даже распространилась на ее голос. Неоднократно, при обращении к своим солдатам, ее слова дрожали и обрывались. Когда она пыталась говорить с големом или рыжеволосой девчонкой, то неконтролируемо начинала заикаться.

- Шахматы? – как-то предложила рука гоблина. Шеолдред все равно делать было нечего.

* * * * *

Лилиана лежала с открытыми глазами, уставившись в темноту.

- Красота. Как клубящиеся, рваные края тонкой пелены кошмарного сна, мелькающего перед стремительной атакой твоего сознания, - сказал Джор-эл, проводя пальцами по кончикам ее волос.

Как-то Джор-эл сказал, - В этом мире больше нет Бога. Должно быть, он давно нас покинул. Ибо, как справедливый Бог мог стоять в стороне, допуская сюда Фирексийцев?

Бога нет, подумала Лилиана.

- Должно быть, это продукт науки, или природное явление, - сказал Джор-эл, проводя пальцами по ее шее, задержавшись над шелковым воротником ее платья.

Должно быть, это потому, что у вас нет достаточно мощной магии, чтобы остановить их, подумала Лилиана.

- Судьба испытывает всех тем, что они не могут контролировать, - сказала Лилиана. Джор-эл улыбнулся той редкой улыбкой с ямочками, от которой уголки его глаз расслаблялись. Выражение его лица было по-мальчишески полным надежды…

Крики Венсера пронзили чернильную тишину их палатки в Зарослях. Лилиана прикусила губу и сорвала с себя покрывало – вспоминая каминный свет глаз Джор-эла в темноте. Она одиноко встала во мгле. Венсер вскрикнул опять, на этот раз его крики перешли во влажные всхлипывания в темноте. Боль, он, должно быть, объят болью…

- Я его убью, - пробормотала Лилиана себе под нос. Мне нужно поспать!

Нет, не нужно, и нет, не убьешь, произнес Никол Болас скучающим голосом в ее сознании.

Хорошо, что ты дракон, а не человек, подумала в ответ Лилиана.

Это угроза? Усмехнулся Никол Болас.

Глава 10

Печной уровень был душным в лучшем случае, и фатально жарким в худшем. Мелира не могла вспомнить, когда в последний раз она видела прохладную зелень леса. Ее кожа ощущалась сухой, и под глазами углублялись темные круги. Она не знала, выдумывает ли она это, или нет, но ей казалось, что ее кожа приобрела странный шафрановый оттенок.

Карн остепенился и погрузился в собственный распорядок дня, слава Солнцам. Он просыпался, играл в шахматы, ел, играл в шахматы, присматривал за Преторами, играл в шахматы, ел, упражнялся в метании металла на гоблинской свалке, играл в шахматы, и затем ораторствовал у входа в одну из лакун по его выбору. Его речь в основном была бессмысленной, но некоторые беженцы начали регулярно приходить, садиться и слушать его разглагольствования. Малире было все равно – пока ее народ находил хоть какую-то надежду и покой, они могли поклоняться хоть дерьму Негатора.