Возвращение в Сонору

Это прозвучало так, словно великий и ужасный Вилд ван Хорн боялся разочаровать меня. Сегодня определенно был день сюрпризов. Преодолев свой страх я подошла ближе и коснулась его локтя.

— Я тебе верю. А теперь иди спать.

Его пальцы перехватили мою руку.

— Лина…

— Да?

— Ты знаешь, мать написала, что всегда любила меня.

Наверное, так оно и было, судя по тому, что мне довелось сегодня услышать в маленьком кафе в госпитале. Я кивнула, подтверждая его слова.

— Она отправила меня в интернат, чтобы защитить. И это она наняла тренера Коннели, чтобы он позаботился обо мне.

— Может быть, она просто не могла сделать ничего больше?

Он криво усмехнулся:

— Думаю, да. Я хорошо помню деда. Мой отчим просто его копия, неудивительно, что они так быстро поладили. Может быть, поэтому старик закрывал глаза на то, что Генри избивал меня. — Я порывисто вздохнула. — Она действительно не могла ничего поделать. Просто странно, что все эти годы рядом со мной был человек, который меня на самом деле любил.

Итак, мать Джокера спряталась на дне бутылки, а на него самого надели ошейник и выставили из дома. Мне, койотской девушке, которую мать с отцом весь первый год жизни носили на руках, а затем берегли и хранили, как главное свое сокровище, невозможно было понять этих людей.

Но я, как и он сам, не верила, что Вилда ван Хорна можно любить. Его хотели, его пытались заполучить, даже приворожить пробовали. Но любить его было невозможно.

Вот только было бесконечно жаль того маленького мальчика, лишенного родительской любви. Того искалеченного волчонка, который вообще не должен был выжить, но все-таки вырос и вернулся домой.

Я сжала ладонями его виски, наклонилась и подула на покорно опустившиеся веки:

— Спи, Вилд.

Глава 30

ВИЛД

Не знаю, почему Лина решила идти со мной, но я был рад. Как-то спокойнее было держать ее под присмотром. Вместе с тем я ни в коем случае не хотел допустить, чтобы Генри Говард увидел ее.

— Подожди меня здесь, — я кивнул в сторону скрытого за колонной столика. — Я присоединюсь к тебе после встречи. Меню и винная карта полностью в твоем распоряжении.

Чтобы не пропустить отчима вглубь зала, я занял позицию ближе ко входу и наблюдал, как перед зеркальной витриной ресторана останавливается серебристый Бьюик, как по-старомодному элегантный водитель открывает дверь пассажиру, и как опускается на тротуар нога, обутая в сшитую на заказ туфлю от Лардини.

Привет, Генри, у меня для тебя две новости. Во-первых, с сегодняшнего дня тебе придется попрощаться с маэтро Лардини, так же как с маэстро Фиораванти и прочими, одевавшими твое дряхлеющее тело в роскошные костюмы, сорочки и белье. У тебя больше не будет на них средств. Во-вторых, своей скорой нищетой и будущим прозябанием в бедном районе ты будешь обязан мне и только мне. Сюрприз, сюрприз.

Поглаживая кончиками пальцев ножку винного бокала, я наблюдал, как Генри идет ко мне. Значит, вот этот недопырок ростом с сидящую собаку и был тем самым монстром, разрушившим мою жизнь? Это его я с такой страстью ненавидел и боялся столько долгих лет? Пришла пора нам поменяться местами.

— Приехал навестить мать, сынок? — Как же меня бесил его покровительственный тон. — Несколько поздновато, но ты все равно молодец.

При последней встрече мы пришли к молчаливому согласию о вооруженном нейтралитете. Он чувствовал, что я набираю силу, но ничего не мог сделать. Я в то время уже начал закладывать мины замедленного действия под его бизнес, и не хотел, чтобы он узнал об этом раньше времени. Сегодня пришло время выложить карты на стол. На кону были большие деньги.

Вся власть Генри держалась на деньгах, доставшихся ему сначала от его отца и деда, а потом моего деда и матери. С их помощью он контролировал мою мать, свою любовницу, всех вокруг. Единственное, что давало ему уважение окружающих — его деньги. Без денег он станет беспомощным, как лишенная раковины улитка, потому что не знает, каково это — собственными зубами выгрызать себе место среди своры таких же бесконечно жадных и совершенно бессовестных дельцов. Унаследовать капитал и сколотить его самому — две большие разницы.

— А ты приехал навестить семейного нотариуса? Очень предусмотрительно, Генри.

Отчим скривился. Я тоже. Мой волк брезгливо морщил нос, чувствуя запах бессильного страха.

— Но на твоем месте я бы тоже навестил свою умирающую жену. Как-никак, она последний человек, который тебя боялся. С завтрашнего дня для всего мира ты станешь пустым местом. Ведь собственных денег у тебя не осталось, а к капиталам ван Хорнов тебе доступ закроют.

— Что? — Покрытая старческими пятнами рука метнулась к воротничку сорочки, чтобы ослабить узел галстука.

Я насмешливо приподнял брови:

— А что тебя удивляет? Скандал с комиссией по ценным бумагам, с антимонопольным комитетом, отказ в кредитах от крупнейших банков… Считаешь, это была досадная случайность? Думаешь, все чем ты владел, твоя репутация, твое имя, «старые деньги» Говардов рассыпались в пыль из-за очередного финансового кризиса?

Кажется, Генри собирался что-то сказать, но смог издать только хрип.

— Я…