Возвращение в Сонору

На этот раз мне не нужен был предлог в виде чашки с настоем. Я подождала перед дверью, прислушиваясь, не раздастся ли по ту сторону хоть малейший шорох, затем повернула бронзовую ручку.

В комнате было темно, но мне, как и Вилду, свет был не нужен. Он снова сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки. Письмо лежало рядом, а книга, из которой его достали, валялась на полу. Я подняла довольно увесистый том и провела ладонью по переплету из телячьей кожи. От старой позолоты не осталось ни крупинки, так что название можно было прочитать только при ярком свете или нащупать кончиками пальцев.

«Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо и так далее, и так далее». Жизнь паренька, не пожелавшего учиться судейскому делу и в восемнадцать лет покинувшего родительский дом, чтобы полностью отдаться единственной своей любви — морю.

Мальчик, зачитывавшийся в детстве этой книгой, вырос и в восемнадцать лет решил стать юристом, потому что не любил никого и ничего. Я положила книгу на край стола. Начинать разговор первой не хотелось, потому что последний наш разговор несколько часов назад закончился не очень хорошо.

После больницы я выпросила у Джокера пятиминутную остановку перед кондитерской миссис Адамс. Просто не могла себе отказать в нескольких глотках какао с корицей и кофейным ликером. Как-будто знала, что этот обжигающий напиток в двойном картонном стаканчике будет моей единственной радостью в этот день.

А на выходе я столкнулась с шерифом Келли. Он уже ушел на пенсию, сильно поседел и чуть ссутулился, но выглядел все таким-же крепким и надежным, как сучковатая дубовая палка отставного полковника викторианской эпохи. Он вежливо поздоровался и посторонился, давая мне дорогу. Он всегда был вежлив, но сейчас в его голосе не слышалось былого тепла. Наверное, он тоже винил меня в разрыве в Робом.

Когда я опустилась на заднее сиденье рядом с Джокером, его лицо казалось ничего не выражающей маской. Крепко сжатые губы, пустые холодные глаза. Смотреть на него не хотелось, и я отвернулась к окну.

Во время переговоров Вилда с нотариусом, я бессмысленно пялилась на стопки документов на антикварном столе, на огромные книжные шкафы с книгами по семейному праву. Рассуждения об особенностях брачного контракта Элис ван Хорн Говард, о прецедентах оспаривания наследства и судебном преследовании поединков проходили мимо моего сознания.

Возвращаясь к машине, я все так же старалась держаться подальше от Джокера. Меня знобило, не помогала ни застегнутая на молнию куртка, ни глубоко спрятанные в карманы кулаки.

— Думаешь, он все еще видит в тебе свою несостоявшуюся невестку?

Так можно было говорить о ставках Питсбург Пингвинз против Могучих Уток[43].

— Можешь собой гордиться. Этого уже не случится.

Я надеялась, что мой голос звучит так же безразлично. Вилд резко затормозил и повернулся ко мне:

— Чего «этого»?

Я пожала плечами, не переставая мелко дрожать. Противно, что он это видел.

— Брака с надежным человеком. Семьи, детей, школьных утренников, Рождества за общим столом. Я такая же женщина, как все остальные, и хотела того же самого. Разве ты этого не знал?

Джокер сделал еще шаг вперед и замер, почти касаясь меня грудью. Неуловимым движением выдернул мои руки из карманов и спрятал их в своих горячих ладонях.

— С Робом ты когда-нибудь чувствовала то, что было между нами?

Черт, опять эти искры, сливающиеся в потоки тепла. Глаза невольно остановились на его губах и я судорожно сглотнула. Держи себя в руках, Лина. Если я сейчас облизну губы, то проиграю раз и навсегда. Окончательная капитуляция станет всего лишь вопросом времени.

— Думаешь, под ним ты стонала бы так же, как тогда на Девичьей скале?

Заткнись, Джокер! Заткнись!

Во рту пересохло, и я уже не думала, как сохранить лицо. Пусть смотрит. Пусть видит, как я его ненавижу.

— Разве ты дал мне шанс проверить?

В машине Вилд бросил шоферу:

— Домой, — и молчал до самых ворот Логова.

Оставшуюся часть пути я задыхалась от жара. Когда водитель вышел, чтобы открыть мне дверь, Джокер тихо произнес:

— На самом деле, ты должны быть мне благодарна, Лина. Я спас тебя от брака без любви. Я освободил тебя из ловушки.

Я бегом бросилась в свою комнату, и минут десять простояла над струей холодной воды, пытаясь остудить руки и лицо.

Сейчас я молча стояла в темной библиотеке, глядя на склоненную голову Джокера. Если он не захочет говорить, я просто уйду.

— Его тоже зовут Генри Говард. Генри Говард-младший.

— Сын твоего отчима?

— Да. После того, как я покончу с ними обоими, всем будет наплевать, кто из них младший, а кто старший. О них просто забудут.

В голосе Вилда не звучало злости, словно он думал о чем-то другом.

— Если мы найдем колдуна, твои шансы возрастут. Ты что-нибудь знаешь об этом «младшем»?

Он устало потер переносицу:

— Слышал. Он занимается боями без правил. Участвовал в нескольких любительских поединках. — Н-да, звучит не очень обнадеживающе. Мы с моими койотами можем пролететь. — Я видел записи. — Джокер посмотрел на меня, словно понимая, о чем я сейчас думала. — Лина, я лучше него. Я справлюсь.