Возвращение в строй

- Взлетели в составе девятки с целью нанесения бомбового удара по мехколонне противника восточнее станции Ярцево. Нагрузка – по четыре ФАБ-100. Цель поражена. На обратном пути подверглись нападению двух пар мессеров, самолеты старшего лейтенанта Кищенко и младшего лейтенанта Сенченко сбиты. Прибыли для дальнейшего прохождения службы.

Другой командир, также с двумя шпалами в петлицах, спросил:

- Какой урон вы нанесли врагу?

- Урон оценить трудно, но бомбы рвались среди техники врага, она стояла довольно плотно.

- Доложите подробнее, при каких обстоятельствах были потеряны два других самолета! – второй майор, так и не представившийся, не скрывал своего раздражения.

Северов это заметил:

- После поражения цели нами были замечены вражеские истребители, которые нас догоняли. Старший лейтенант Кищенко не стал держать строй, а просто дал максимальные обороты двигателю и попытался уйти на максимальной скорости, Сенченко последовал его примеру. Мой самолет несколько тяжелее, так как имеет четыре ШКАСа в крыльях, а не два, как у них, а также нижнюю люковую установку. Возможно, двигатель моего самолета развивает меньшую мощность, так что от мессеров они, конечно, не ушли, а вот от меня оторвались примерно на полкилометра, прежде, чем нас настигли.

- Почему же вас не сбили? – перебил майор, подозрительно прищурившись. – Вы же были ближе к противнику!

- Я, вообще-то, летчик-истребитель, воюю с первого дня войны, 12-й иап, Юго-Западный фронт. Тактику немцев знаю, от атаки уклонился. Они проскочили вперед, но разворачиваться не стали, сначала занялись двумя другими машинами. Те практически не маневрировали, а из ШКАСа сбить мессер… Немцы были опытными бойцами, они расстреляли сушки с дальней дистанции из пушек, не входя в зону эффективного оборонительного огня. Отсутствие маневра позволило это сделать. В это время начались сгущаться облака, в них мы и оторвались.

- Вы видели падение наших самолетов?

- Примерное место показать могу. Собственно падения не видел, так как земля просматривалась плохо из-за облачности. Самолеты горели, парашютов не видел. Сушка машина довольно прочная, сбить их быстро немцам не удалось.

- Где еще два звена?

- Они потеряли нас в облачности. Комэск сориентировал их, но ждать над целью мы не стали.

Пока велся этот диалог, к Сотникову подошел техник и что-то тихо сказал.

- Повтори громче, чтобы комиссар слышал!

- Товарищ батальонный комиссар! В машине с номером 77 имеется более шестидесяти пробоин от пуль и снарядов. Повреждены…

- Достаточно, не надо перечислять, - Сотников устало мотнул головой. – Все то ты, Степан Игнатьевич, проявления трусости да измену ищешь.

- Я обязан постоянно выявлять…

- Довыявлялся уже! Пять экипажей, пять! Это же, бл@, совсем зеленые пацаны были! Им помочь надо было, а не… А, что сейчас говорить! – он махнул рукой. – Вот и все пополнение, один экипаж на дырявом самолете!

- За ночь, наверное, сделаем, товарищ майор, - степенно сказал пожилой техник, недобро глядя на Степана Игнатьевича. – Ничего особенно важного не задето, вроде бы.

- Наверное, вроде бы! – передразнил тот, перехватив взгляд техника. – Вы, товарищ старшина, должны докладывать как положено, четко и ясно!

- Иди, Иван Ильич, - отпустил техника командир полка. – А вы, двое, со мной в штаб. Расскажете, о себе. Там решу, куда вас определить. После этого поужинаете.

Комиссар пошел с ними в штаб и демонстративно уселся в углу. Он снял реглан, на рукавах стали видны звезды политсостава.

Командир сел за стол и пригласил сесть лейтенантов:

- Садитесь, в ногах правды нет. Теперь рассказывайте. Сначала лейтенант Ларин.

- В 1938 году закончил ВАУЛ им. Ворошилова, направлен на службу на Дальний Восток, участвовал в боевых действиях на Халхин-Голе, в самом конце, совершил три боевых вылета. Вражескую авиацию, правда, мы там не встретили. Перед войной был переведен в 121-й скоростной бомбардировочный авиационный полк, ЗОВО. Совершил пять боевых вылетов, в последнем самолет был сбит, экипаж погиб. Вышел к своим, после проверки и нахождения в запасном авиационном полку направлен в 101-й отдельный ближнебомбардировочный авиационный полк.

- Младший лейтенант Северов, закончил Борисоглебскую военную школу пилотов в 1941 году. Был направлен в 12-й истребительный авиаполк, 64-я авиадивизия, КОВО. Летал на И-16, И-153. Совершил тридцать шесть боевых вылетов, имею сбитые. Подтверждены пять лично и три в группе.

- А как на бомбардировщик попал?

- После того, как третий раз сбили, в полк уже не вернулся. Переучили на сушку и к вам. В тех экипажах еще два истребителя есть.

- Значит, уже три раза сбивали, один раз над оккупированной территорией. Богато.

- Все три раза, товарищ майор.

- Ну, у нас все проще, летаем, бомбим, несем потери. В полку осталось всего тринадцать машин, включая 77-ю. Определяю ваш экипаж во вторую эскадрилью, там всего три машины осталось, будете четвертым экипажем. Сейчас идите, ужинайте, потом дежурный вас проводит в дом, где живут летчики. Ложитесь спать, завтра снова летать, синоптики дают погоду.