Возвращение в строй

- Что у тебя, майор? – удивился тот, глядя на расстроенное лицо командира полка.

- В списке награжденных отсутствует исполняющий обязанности командира второй эскадрильи младший лейтенант Северов!

- Отсутствует, значит недостоин! У тебя и так почти весь полк наградили! Ты на другие полки посмотри. Твой полк отметили самым значительным образом! – и полковник посверлил в небе поднятым указательным пальцем.

- Да нет же, товарищ полковник! Именно Северов награды и достоин, не меньше любого из нас достоин! Его обязательно должны были наградить, это какая-то ошибка! – от волнения Сотников даже начал слегка заикаться.

Подошедшие Агеев, Галкин и Кречетов поддержали своего командира.

- Ну, не знаю… Я, конечно, уточню. Всякое бывает, может и напутали писарчуки чего! – полковник был удивлен таким единодушием командования полка. Видимо, этот младший лейтенант и правда достойный награды человек.

По такому приятному случаю не грех было и немного выпить, но все ждали команду на боевой вылет. Полковник улетел поздравлять другой полк, а экипажи разбрелись по машинам. Северова все сочувственно хлопали по плечу, он отмахивался и поздравлял награжденных. Ларин стоял рядом с самолетом с таким видом, будто случайно испортил своему командиру парадный китель, облив его чем-то жирным и дурно пахнущим.

- Командир, я даже…

- Да перестань ты! – Северов обнял своего штурмана. – Поздравляю тебя! Ты этот орден заслужил, так носи его с гордостью. Надеюсь, не последний.

Вылет прошел успешно, сбитых не было, хотя поврежденных огнем зениток хватало, снова технарям работа.

Впрочем, история с награждением получила неожиданное продолжение. Утром 7 ноября снова прилетел тот же полковник, снова построили полк. Представитель ВВС фронта вручил Северову орден Красного Знамени, к которому Олег был представлен еще в 12 полку. А по поводу представления командования 101 полка сказал, что повлияла потеря И-153. Вопрос, конечно, очевидный, но пока награждение ненадолго придержали, волокита чисто административная.

Тут прошла команда на вылет, Олег сунул коробочку с орденом технику и вместе с Лариным побежал к своему самолету. Сухарик был заправлен, бомбы, РСы подвешены, боекомплект пушек и пулемета полный. Олег обошел своего сухарика, похлопал по обшивке, пошептал ласковые слова. Самолет тоненько дзинькнул обшивкой, словно отвечая своему хозяину, Северов улыбнулся.

На этот раз пришел приказ бомбить станцию, имеющую очень хорошее зенитное прикрытие. Самолеты второй эскадрильи должны были сначала подавить ПВО, а затем, если останутся бомбы, атаковать эшелоны с техникой и другие цели. Вражеской авиации не встретили, РСами подавили слабый огонь зениток и пошли на второй круг, теперь уже с заходом на станцию. Сзади уж подходила первая эскадрилья, чтобы нанести основной удар, когда стало ясно, что немцы пошли на хитрость. По эскадрилье не работало и половины наличных зениток. Видимо фрицы уже поняли, что сначала противник будет подавлять ПВО объекта, а потом заходить на станцию. Они отработали только частью зенитных средств и, когда вторая эскадрилья заходила на станцию для бомбового удара, включили в работу все, что осталось. Идущая впереди машина с бортовым номером 77 собрала бОльшую часть вражеского огня. Попасть по пикирующей со скоростью более 600 км/ч малоразмерной цели задача не из простых. Но один снаряд ахт-ахта взорвался в непосредственной близости от машины Северова, по обшивке стеганула очередь из эрликона.

Взрыв рядом, удар, острая боль в левом боку, обожгло как огнем левую скулу. Боль в левой руке, но рука слушается. Машина плохо слушается рулей и не хочет выходить из пике. Поглощенный борьбой с машиной Олег не видел, как по ожившим зениткам дружно отработали оставшиеся машины его эскадрильи. Вражеские зенитки замолкали одна за другой. Прямо по курсу сушки под номером 77 остервенело плевался огнем эрликон.

- Все, машина почти не слушается, - подумал Северов. – Надо лишь чуть-чуть довернуть! Есть, получай, тварь!!

Олег сбросил оставшуюся ФАБ-100 и почувствовал как машина стала потихоньку выходить из пикирования. Еще немного и самолет выровнялся у самой земли, казалось, что он вот-вот заденет винтом землю. За спиной грохнул взрыв.

Искалеченная машина с трудом держалась в воздухе. Олег с трудом набрал несколько десятков метров высоты. Не работала рация, не работали многие приборы, Северов шел, ориентируясь по местности. Но двигатель работал, и сухарик упорно полз к линии фронта. Боль в боку мешала дышать, накатывала слабость. Олег пытался вызвать штурмана, но Ларин молчал, а обернуться было проблемой – бронеспинка мешала обзору, рана в боку мешала двигаться.