Возвращение в строй

Полк летал много, и не просто много, а очень. Полетных заданий хватило бы на целую дивизию. С каждым полетом Олег чувствовал себя за штурвалом все более уверенно, командир экипажа его хвалил. С радионавигацией по имеющимся приборам тоже постепенно разобрался, дело оказалось не таким уж сложным для человека, налетавшего в прошлой жизни не одну тысячу часов. Определенную трудность представлял ночной образ жизни, работали-то в основном в темное время суток. Пока выручало то, что темноты хватало, день в конце декабря короткий. Погода тоже не баловала, но работали практически каждый день, вернее, ночь, а если недалеко, то и не один раз. Экипаж Олегу очень понравился, замечательные люди, но мысли вернуться обратно в истребительную авиацию он не оставлял. Темперамент не тот, да и выпустить по врагу очередь из пушек и пулеметов очень хотелось. А пока у Северова была прекрасная возможность попрактиковаться в полетах ночью и в сложных метеоусловиях. Собственно, такого опыта из прошлого у Олега хватало, проблема была в примитивном техническом оснащении, никаких оптико-локационных систем, спутниковой навигации и т.п. Этот опыт явно был нелишним, так что Олег по поводу своего вынужденного пребывания в транспортной авиации больше не переживал.

Северов подружился с экипажем Баранова, отношения с другими летчиками также были хорошими, но Олег очень часто вспоминал своих друзей из 12 полка – Игоря Ларионова, Лешу Бабочкина и Каху Баргадзе. Всех, кто был еще жив из его эскадрильи на момент вылета в тот злополучный полет. Беспокоился и за ребят из своей эскадрильи 101 бомбардировочного. За Сашку Ларина, который неизвестно, жив ли, за других ребят, которые остались там, под Подольском. Впрочем, философски говорил себе Северов, на то и война. Сам же для себя он решил, что все складывается не так уж и плохо. Ведь удалось сохранить жизнь генералу Петровскому, который являлся, безусловно, очень талантливым военачальником. Воля и талант даже одного генерала могут существенно влиять на ход войны. Примером тому может служить Георгий Константинович Жуков. Его влияние на положение под Ленинградом, на битву за Москву очень велико. А ведь Северов вытащил из плена еще и генерала Снегова, который также не был простым исполнителем воли вышестоящего начальства. Его действия в самом начале войны, под Перемышлем, характеризуют его с самой положительной стороны. И еще Олег очень часто вспоминал своего кота. Как там без него Валера?

Северов снова написал письма, на этот раз два. Одно снова Коробкову, где сообщил новый номер полевой почты, а второе Сотникову, в котором коротко поведал о себе и просил переслать письмо из 12 полка, если оно пришло, а также рассказать о судьбе своего штурмана.

В снежную ночь 29 декабря экипаж Баранова летал в район Рославля. Доставляли с посадкой груз для подразделения армейской разведки, забрали раненого и захваченные документы. Место посадки оказалось очень неудачным, пришлось немного поработать, чтобы убрать мешающие взлету деревья. Поэтому со взлетом подзадержались, рассвет застал их над территорией, контролируемой противником. Служба воздушного наблюдения у немцев работала хорошо, поэтому вскоре на самолет навалились немецкие истребители. Их была всего пара, но и против одного у невооруженного самолета шансов не было. Спасла погода, видимость и так была плохая, а тут снова повалил снег и Баранов умудрился увести транспортник в тучу, где их немцы и потеряли. Платой за удачу был поврежденный правый двигатель. Его пришлось выключить, но он, к счастью, не разгорелся, хотя и дымил прилично. До линии фронта было уже недалеко, перетянули на одном движке и сели на аэродроме у истребителей. Осмотр показал, что ремонт требуется большой. Кроме двигателя серьезно был поврежден лонжерон правого крыла, поэтому экипаж был увезен в Быково другим самолетом.

Комэск Бабанов пообещал выделить новый самолет в самое ближайшее время, его должны пригнать сразу после Нового Года, дня через три-четыре, так что Иван Кузьмич получил для экипажа разрешение выехать в Москву, переночевать две ночи собирались у него в квартире. Но бортмеханик Саша Фесенко, пользуясь случаем, решил навестить семью, жена с маленькой дочкой жили в Рязани, туда шел посыльный Р-5, согласились взять. Радист Коля Шмаков поехал в Серпухов, где учился в военном училище его младший брат, они не виделись с самого начала войны. Так что в Москву поехали втроем, Баранов, Северов и штурман Сергей Иванович Ковчин.

Из Быково на попутной машине добрались до Киевского вокзала, дальше пошли пешком. Иван Кузьмич жил на Арбате в просторной двухкомнатной квартире. Как летчик-миллионер и орденоносец (орден Трудового Красного Знамени и орден Знак Почета), он получил эту квартиру в 1939 году в награду за большой вклад в освоение Северного морского пути.