Возвращение в Терпилов

Через три минуты в мой номер тихонько постучались. На цыпочках подойдя к двери, я резким движением распахнул её. И обомлел. В жёлтом луче лунного света, тускло освещавшего дверной проём, передо мной стояло привидение.

Глава тридцать третья. Рассказ Софьи

…Да, это определённо была она – та женщина, что я видел возле дома убитого учителя, что являлась мне в кошмарных видениях, та, в которой я пытался угадать черты пропавшей девочки… Стоя на пороге и, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, она смотрела на меня беспомощно-умоляющим взглядом.

– Игорь Николаевич, я могу войти? – робко пискнула она. Её нерешительный взгляд и тихий просящий голос, наконец, вывели меня из ступора.

– Да, пожалуйста, – распахнул я дверь.

Девушка быстро вошла, села на краешек стула так подобрав юбку, словно старалась занять собой как можно меньше места и, стянув с головы вязаную шапочку с помпоном, вопросительно глянула на меня. Несколько странных секунд длилось у нас молчание.

– Вы, конечно, знаете, зачем я пришла, – наконец, произнесла она. – Если сейчас ничего не сделать, то…– её голос задрожал… – он его убьёт, а я…

– Кто убьёт? – ошарашено уставился я. – Кого?

– Боря убьёт Сашу… – отчаянно произнесла она. – Послушайте, если вы не хотите мне помочь…

– Я хочу, но…

Она окинула меня испытующим взглядом.

– Так вы…ничего не знаете? – шмыгнув носом, произнесла удивлённо.

– Нет.

– Я просто думала… О вас Саша часто упоминал, и я считала, вы в курсе…

– Рассказывайте с самого начала, – решительно заявил я, садясь на кровать напротив.

Она начала говорить и передо мной постепенно, словно складываемая из фрагментов мозаика, возникала картина трагических событий, начавшихся в Терпилове два года назад.

Двадцатипятилетняя София Афанасьева работала в благотворительном фонде «Маршал», организованном под патронажем крупного московского шоколадного бренда. Устроилась туда случайно – девушка всегда любила животных и, ещё учась в институте, создала в сети «Вконтакте» группу для поиска убежавших домашних питомцев. Та разрослась до сорока тысяч участников и Соню заметили в руководстве крупного фонда, пригласив её развивать направление помощи брошенным животным. В Москве по окончании учёбы девушка не осталась – её больная мать нуждалась в уходе. Однако, сотрудничество с фондом всё-таки не разорвала полностью – у организации был проект по восстановлению храма в соседнем с Терпиловым Лакнинске. После девушке удалось наладить сотрудничество с городской больницей – к ней присылали людей, которых местное здравоохранение спасти не могло в силу своей нищеты и убогости. Проект помощи людям в провинции руководству фонда понравился, но лечить за счёт коммерсантов удавалось далеко не всех – даже относительно большой бюджет, выделяемый на эту деятельность, для терпящей бедствие терпиловской медицины был что капля в море. Девушка развила широкую активность: свела знакомство с местными бизнесменами, чиновниками и прессой, где публиковались объявления о сборе средств.

В «Терпиловской правде» она познакомилась с журналистом Васильевым, живо откликнувшимся на её просьбу о помощи. Со временем между молодыми людьми завязалась дружба, постепенно перетекшая в отношения… А полгода спустя к Афанасьевой обратился мелкий чиновник из мэрии Терпилова по фамилии Францев. Его жена страдала от лейкемии, и на лечение в семье не было денег. Девушка помогала как могла: нашла столичного врача, доставала редкие таблетки, организовывала поездки на консультации к специалистам… Оказалось, впрочем, что сделать для женщины ничего нельзя, болезнь была уже в терминальной фазе.

Но, получив безнадёжный ответ, Францев не покинул фонд навсегда, а вдруг предложил свою помощь. Поначалу он показался Соне человеком добрым и отзывчивым – ездил вместе с ней по больным, содействовал в оформлении необходимых для лечения или получения субсидий документов в мэрии. Ни о какой романтике у них при этом речи не шло, Борис явно любил жену и не думал искать приключений на стороне. Однако, потом в его поведении обнаружились некоторые странности.