Возвращение в Терпилов

А вот чтобы выяснить подробности биографии Пахомова, я позвонил своему приятелю Косте Толстикову, работавшему пресс‑секретарём Главного архива МВД. Он согласился помочь и весь следующий день я провёл, составляя запрос в полицию. Меня интересовало всё – происхождение Пахомова, дела, по которым он проходил, его родные, знакомые, подельники. Чтобы Толстикову было удобнее искать информацию, я приложил к письму все сведения, которыми располагал. Ответа я ждал не раньше, чем через неделю – пока ещё Толстиков отправит информацию в региональное управление, пока тамошние специалисты откопают старые документы… Однако, получил его уже на следующий день. Выяснилось, что делом Пахомова занимались в самом Главке, и все сведения по нему также хранились в центральном архиве.

Вот что я узнал. Оказалось, Пахомов вовсе не уроженец здешних мест, в Терпилов он приехал около двадцати лет назад из города Набережные Челны.

«Набережные Челны! – вспомнил я. – Вот откуда взялась запись в наградной книге со стола в особняке!»

В начале девяностых он отучился на слесаря в местном ПТУ, но скучной карьере работяги на заводе предпочёл разухабистую жизнь рэкетира. В те годы эта неформальная профессия только начинала входить в оборот, и Пахомову с подельниками представилось непаханое поле возможностей. Сначала банда работала по мелочи – обкладывала данью мелких коммерсантов, крышевала местную проституцию да приторговывала палёным алкоголем. Но к середине девяностых масштабы её деятельности резко выросли. Бандиты отметились в серии рейдерских захватов, и в какие‑то полгода сосредоточили в руках несколько крупнейших городских предприятий. За ними значились несколько верфей, две рыболовецкие флотилии, и даже три прогулочных теплохода. В это время шайка сформировалась окончательно, и в народ пошло её название – «Жёлтые кресты». О крестовских бандитах рассказывали страшные истории. С одного предпринимателя, отказавшегося платить дань, они живьём содрали кожу, другого сожгли в лесу, привязав к дереву и облив бензином, третьему выкололи глаза… Рассказывали и о дисциплине в банде. В ней существовал строгий кодекс поведения, обязательный для всех. Преступники вели себя по‑деловому: никаких пьяных разборок, диких кутежей в ресторанах и отчаянных гонок на «Мерседесах» по улицам города. Словом ничего, что могло бы привлечь лишнее внимание. Вся их деятельность – от сбора дани до торговли наркотиками осуществлялась в соответствии со строгим планом, рассчитанным до малейших деталей, с учётом всех возможных рисков и потерь. С теми, кто осмеливался отступить от регламента, не церемонились. То и дело в Каме находили изуродованные трупы, в которых опознавали бывших крестовцев… Может быть из‑за этой скрытности, милиции так долго не удавалось выйти на след бандитов. До последнего момента правоохранители не знала ни точного состава банды, ни её численности.

Главной же загадкой была личность её главаря. Про того ходили странные слухи. Дескать, на сходках он почти не появляется, а переговоры с подельниками и партнёрами предпочитает вести через двух‑трёх доверенных представителей. Объяснений тому находили множество, вплоть до самых смешных и нелепых. Говорили, например, что главарь – московский чиновник, управляющий делами из столицы, или что он живёт где‑то далеко за городом, в срубе, построенном в лесной чаще. Была даже версия, что шайкой верховодит зэк, мотающий срок в былинном соликамском «Белом лебеде» – колонии для пожизненно заключённых. Служители же Фемиды предполагали, что этого страшного атамана авторитеты, входящие в основной костяк банды, просто выдумали, чтобы наводить ужас на своих молодых подельников… «Жёлтые кресты» существовали до февраля девяносто седьмого года. К этому моменту бандиты по большей части вышли из теневого бизнеса, предпочтя ему безопасную легальную деятельность. Кто‑то стал предпринимателем, кто‑то, как Пахомов, баловался благотворительностью, ещё кто‑то даже перебрался в Москву и пошёл во власть…

И вдруг банда совершила серьёзную ошибку. В город для расследования какого‑то второстепенного дела, связанного с махинациями с недвижимостью, прибыла группа оперативников из центра. К одному из них, старшему следователю по фамилии Черновой, по случаю обратился местный предприниматель – Капустин. Он пожаловался на притеснение со стороны рэкетиров, собирающих дань с его небольшого консервного завода. Черновой согласился помочь. Неизвестно, чем было вызвано это служебное рвение – то ли Капустин как‑то материальное мотивировал его, то ли следователь рассчитывал на карьерные перспективы, но только в дело он влез глубоко и основательно. Бандиты попытались подкупить столичного сыскаря, предложив ему несколько тысяч долларов. Тот, однако, с негодованием отверг.