Читаем Возвратный тоталитаризм. Том 1 полностью

Соотношение мнений: «России нужно активно включаться в мировую культуру, ориентироваться на западные стандарты жизни» и «России нужно бороться с чуждыми русскому народу западными влияниями, возродить самобытный уклад жизни русского народа» – составляло 1,0 (в 1992-м), 0,4 (в 1999-м), 0,5 (в 2003-м) и 0,7 (в 2008 году). От состояния, характеризующегося относительно более выраженной ориентацией на внешний мир, желанием большей открытости страны (ожидания перемен, готовности к большей интеграции с Западом и европейскими странами в особенности) после кризиса 1998 года основная часть населения переходит к болезненному, взвинченному состоянию растерянности, в котором преобладают судорожные стремления закрыться, вернуться в знакомое и привычное состояние застоя, изолированности, отсутствия факторов тревоги, фрустрации, угрозы, беды. Затем медленно и с трудом начинает выходить из него, хотя консерватизм общих настроений и ориентаций все еще преобладает. Защитные и компенсаторные рефлексы и комплексы вступают в действие. В 1999 и 2001 годах мнение «Русские – великий народ, имеющий особое значение в мировой истории» – разделяли 57–58 % опрошенных (по сути, эти суждения вполне справедливы, если учитывать, что каждый народ в Европе, имеющий сильное государство, сыграл особую роль в истории Запада, а лишь затем она оказалась «мировой»). Но уже вскоре после шока 1998 года первый всплеск русского национализма стал сталкиваться с более умеренным и разумным пониманием: «Русские – такой же народ, как другие» (доля последних ответов увеличилась с 36 до 40 % за счет прежде всего большего числа затруднившихся с ответом). Иначе говоря, за это же время мнения в обществе стали более определенными и поляризованными, как это можно видеть на распределении ответов на вопрос о правомочности предоставления привилегий поступающим на государственную службу по этническим и расовым основаниям (табл. 75.2E).


Рис. 10.2. Доля россиян, считающих Россию «великой державой»


Таблица 75.2

Ниже приводится несколько пар суждений, укажите, с каким из суждений в каждой паре вы бы скорее могли согласиться?

(дайте один ответ в каждой паре суждений)


Таблица 75.2D

Согласны ли вы или нет со следующими суждениями:


*В 2001 году формулировки были иными: «Ответственные государственные должности в России должны занимать преимущественно русские» / «Ответственные государственные должности в России должны заниматься не в соответствии с национальностью, а в соответствии с уровнем компетенции».


Таблица 75.2E

Согласны ли вы или нет со следующими суждениями:


На защитный характер подобных реакций указывает также и заметный рост протекционистских настроений, требований оградить российских предпринимателей от конкуренции с иностранцами (притом что сам по себе бизнес в России постоянно вызывает подозрения и имеет очень слабую легитимность; другими словами, пусть и «прохиндеи», но это наши «прохиндеи»!) (табл. 75.2D–75.2E).

Поскольку никаких убедительных и, главное – позитивных оснований для утверждении «величия России» в ближайшем будущем не предвиделось, то для изживания или смягчения коллективных комплексов неполноценности и скрытых травм самоопределения, фрустраций можно было рассчитывать лишь на дисквалификацию (снижение ценностной значимости и притягательности) образа Запада как воплощения современности, ориентира развития и зеркальной проекции «самих себя» (идеального или желаемого образа национального «мы»). Единственным логическим выходом из этого могло стать только усиление конфронтации с западными странами и возвращение к традициям имперского изоляционизма и самовосхваления, которое было взято на вооружение путинским руководством уже в середине 2000-х годов и приобрело форму официальной доктрины государственной политики в начале 2007 года, а практически реализовалось в антилиберальной политике борьбы с гражданским обществом в 2011–2012 годах и закрепилось после аннексии Крыма.

Ограниченность временных горизонтов российского населения

Перейти на страницу:

Все книги серии Либерал.RU

XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Возвратный тоталитаризм. Том 1
Возвратный тоталитаризм. Том 1

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология