Впереди бездна, позади волки

Золтан Дюмонт Басара́ был сыном некогда опального маркиза. Маркиз уже почил в бозе, при этом, будучи на смертном одре, однако же, успел получить прощение и милость от короля. Тем не менее, Золтан так и не пришелся ко двору, никаких должностей не занимал и вел обычную жизнь, свив семейное гнездо в скромных апартаментах на краю города. Его благородное происхождение никак не мешало ему браться за любую работу — он спокойно точил ножи на рынке, работал в порту на разгрузке, или давал уроки фехтования амбициозной бедноте, тяготеющей к романтике. Учитывая отсутствие у бедноты денег на экипировку, шпаги и рапиры спокойно заменялись палками.

— В происхождении куска штанов я нисколько не сомневаюсь, — продолжал Золтан. — Это был… как ты его называешь… джинс? Да, это была джинсовая ткань, а единственные джинсовые штаны в нашем королевстве — это твои штаны.

— Да мои это были штаны, мои, — признался наконец принц. — Но значимость события явно преувеличена. Ну цапанулся я с Урихом возле пещер…

— Ведьминых?

— Ну да. Он там постоянно ошивается со своими братками.

Дракон Урих ошивался возле пещер со своими братками не просто так. Неподалеку от этого места были золотые прииски, к которым вела единственная дорога по ущелью. Сами прииски драконов не интересовали, утруждать себя тяжким трудом по добыче золота они не собирались, так что просто вели себя как гопари, введя придуманную ими же плату за вход в ущелье, то есть грабили проходящий народ. Противостоять же в одиночку драконам — дело безумное и априори проигрышное. Наследный принц платить гопарям не собирался, за что и пострадал.

— А чего тебя м-м-м… понесло-то туда? — недоумевал Золтан, догрызая ребро.

— В пещерах был единственный открытый на тот момент портал.

— А-а-а… — Золтан понимающе протянул. — Ясно. — Он был одним из «посвященных», то есть тех, кто знал о возможности перемещения в другие миры и реальности. Но он не был «избранным» — тем, кто мог совершать эти перемещения.

— Ремень мне от гитары спалил! Гад огнедышащий… Её из-за этого мотнуло немного не туда, по времени, когда я через портал проходил.

— Знаешь, иногда я даже тебе завидую… У тебя есть альтернатива. Ты столько всего видел! Когда ты что-то рассказываешь о жизни «там», это как будто в детстве слушать разные истории от бабушки с очень бурной фантазией.

— И это при том, Золтан, что я рассказываю тебе только то, что можно. Если бы я рассказывал всё, ты бы умом тронулся.

Золтан, немного хмельной от сидра и раздобревший от сытости, от души рассмеялся.

Но всё же… Он пытался понять, что же гложет наследного принца? Что за черные тени мелькают на его лице, плохо скрываемые за расслабленным спокойствием?

— Ты чего загрустил, ваше высочество?

Принц задумчиво погладил свежий, недавно затянувшийся шрам на руке.

— Да так… Золтан, ты можешь сделать кое-что для меня?

— Что.

— Я давно тебя об этом не просил… Если у тебя есть возможность и силы…

— Всё, не продолжай, — Золтан перебил своего друга и в секунду преобразился. Он смотрел на него уже абсолютно ясными трезвыми глазами, серьезным и понимающим взглядом. — Я понял.

Он вернулся с пергаментным свёртком, который он развернул, после того как быстро расчистил стол. В свертке оказались карты и лисий череп. Это были не те карты, что летают по столам в трактирах и прочих забегаловках, в эти карты никто никогда не играл. У них было другое предназначение.

— Только один вопрос. Один! — предупредил Золтан, тасуя колоду.

Принц молча согласился и сосредоточился, глядя в пустые глазницы ничего не подозревающей лисы перед ним.

Золтан что-то тихо говорил, казалось, что он сейчас сомкнет веки и благополучно уснёт. Но вместо того, чтобы спать, он начал расклад: раз, два, три, накрест, влево, вниз, право, вверх… Карты сразу ложились рубашками вниз на стол, но Золтан пока ничего говорил и не реагировал, ни словами, ни внешним видом. Такой же сонный, он будто бы даже напевал какую-то песню. Замолчал. Задумался. Потом сказал:

— Да. Ответ на твой вопрос — да.

— Да?

— Да.

Принц с тяжким вздохом размяк на стуле.

— Лучше бы я не спрашивал…

— Ну, извини, ваше высочество. Карты ответили «да», а ты мучайся другим вопросом, — Золтан, собирая карты, с тоской и жалостью смотрел на своего друга. Но он ничем не мог помочь ему. Он знал, что карты больше ничего не скажут, и если хочешь правду, нельзя беспокоить и дергать их, как тебе вздумается.

Но теперь он хотя бы знает для себя причину мрачных теней на лице принца.

Женщина. Непознанная и недосягаемая. Карающая, как правосудие и самоотверженно любящая… Женщина, с которой ты до конца жизни так и не поймёшь, была ли она подарком или проклятием…

— Ты можешь что-то ещё сказать? — принц, держа свою буйну голову руками, смотрел на Золтана с надеждой в глазах.

— Я могу тебе сказать… Я могу тебе сказать: ваше высочество, побрейся, в конце концов, или сними шпагу! Ты выглядишь как гвардеец в запое, ей-богу!

***

— Ан гард! Алле!

Вновь зазвенели шпаги.

— Батма́н! Батма́н! Ну справа же! Ах… ну, что ж ты будешь делать!.. Выпад!