Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия

«Денежные воры» настолько осмелели, что стали изготавливать приспособления для отливки монет («снасти денежные») не только для себя, но и на продажу. Мастерство их было настолько прибыльно, что многих не пугала даже перспектива отведать горячего металла.

Грамота на бересте. Летом 1988 года в Историческом проезде Москвы велись большие земляные работы, за которыми (как это и положено) наблюдали археологи. Вначале были расчищены пилоны (массивные столбы), когда-то стоявшие по сторонам Воскресенских ворот Китай-города, затем – фундаменты Иверской часовни, галереи Монетного двора и основание моста через реку Неглинную. После снятия вымостки Красной площади XII столетия пошёл слой предшествующего времени, в нём-то и была сделана долгожданная находка – фрагмент берестяной грамоты.

Документ обнаружили вблизи восточного пилона Воскресенских ворот 27 августа. Грамота представляет собой столбец из семнадцати строк по четыре-пять знаков в каждой. Размер её – шестнадцать сантиметров на три. Это – фрагмент большого документа, написанный полууставом ХV века. В смысле содержания находка ничего не даёт, тем не менее учёные высоко оценили её значение. Почему?

Ответить на этот вопрос нам помогает справочник «Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР». Из него узнаём, что к настоящему времени учтено около 500 таких книг XI–XIII веков, и все они, за единственным исключением, относятся к церковному обиходу. От XII столетия до нас дошли только две книги светского содержания, от XI – ни одной! Поэтому история Руси до ХIV столетия излагается по поздним рукописям, что сильно обесценивает их.

Конечно, восполнить наши знания о ранних веках русской истории помогают такие дисциплины, как археология, нумизматика, этнография и языкознание. Памятники археологии и искусства тоже говорят о многом, но всё же не могут заменить текстов, которые представляют собой не плоды человеческой деятельности, а самого человека с его индивидуальностью, мыслями и языком.

Но в 1951 году положение в исторической науке изменилось к лучшему, именно тогда в Новгороде были найдены первые берестяные грамоты. К настоящему времени количество таких грамот, относящихся к XI–XIII векам, перевалило за две с половиной сотни. Находка этих своеобразных документов русского средневековья позволила сделать важнейшие выводы о диалектных различиях на севере и юге восточнославянской территории, а следовательно, и о заселении её группами славян, которые в процессе объединения создали Древнерусское государство Х – ХII веков.

О том, что в Московском княжестве писали на бересте ещё во времена Дмитрия Донского и Сергия Радонежского, известно было давно, но материальным подтверждением этого стала находка, сделанная на исходе августа 1988 года. Находка фрагмента на бересте, извлечённого из недр Исторического проезда, всполошила научный мир, так как с этим событием учёные связывают большие надежды. Академик В.Л. Янин писал по этому поводу: «Очевидно, что дальнейшее движение исторической науки к познанию подлинного прошлого зависит от успехов археологии. Будем ли мы знать свою историю в том объёме, который ещё хранит почва древних городов, или нам достанутся случайные обрывки? Ответить на эти вопросы можем только мы сами».

Ну а то, что переписка на бересте имела весьма широкое распространение в Древней Руси, подтвердила недавняя находка первой такой грамоты в Западной Украине, в Звенигороде Галицком.

Святитель Иона. После изгнания из Москвы Исидора Василий Тёмный приказал избрать нового митрополита из среды русских архиереев. Выбор духовенства вновь пал на Иону (его уже избирали в 1431 году).

Будущий святитель родился на Костромской земле. В 12 лет стал иноком в одном из местных монастырей. Затем перешёл в московский Симонов монастырь. В нём старцы свято соблюдали древнее благочестие и воспитали в Ионе строгого подвижника, что способствовало его выдвижению в епископы Рязанские и Муромские.

Однако поставление Ионы опять не состоялось из-за разгоревшихся междоусобиц и колеблющейся позиции церкви. В конце концов терпение великого князя лопнуло, и он приказал созвать собор русских пастырей, который 5 декабря 1448 года утвердил Иону в сане митрополита Московского и всея Руси. По поводу своего поставления на митрополичий престол первосвятитель говорил:

– Отцы духовные, возблагодарите Господа, что впервые церковь русская избрала главу себе по уставу апостолов и волей святителей русских, а не волей грецкого патриарха, впавшего ныне в ересь латыньскую… За пять веков, от равноапостольного князя Володимира до нынешнего государя нашего Василия Васильевича, все первосвятители были у нас иноземные, опричь токмо шести русских митрополитов, утвержденных царями и патриархами грецкими. Пять веков иноземные первосвятители радели не земле Русской и русским государям, а своим, иноземным!..