ВПЗР: Великие писатели Земли Русской

– Как Зяма (Зиновий Гердт) говорил: «Вот меня наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, и непонятно, что тут 3-й степени – я, заслуги или Отечество». Так, значит, вас винтят как бомжа.

– Что-то во мне они чувствуют тяжелое, чужое. Они же считывают всё, как сканнеры. Так они вырывают из потока авто, в котором шофер с остатком вчерашнего алкоголя. Как они сканируют? Во мне они чувствуют чужого. Есть же версия, что нет никаких классов, а есть народ и не народ, и кто вы – народ или не народ – вы всегда почувствуете по взгляду на вас. Мент смотрит и чувствует, что ты чужой. Если у него есть возможность проявить власть, он проявит ее. Вот почему люди идут в менты? Я по прописке москвич, а по духу питерский, там я родился и жил, все мои могилы в Питере. Там у меня полно детей и внуков. И тем не менее меня там останавливает мент как чужого. Я не знаю почему – может, я иначе иду. Ну может, потому, что у меня восточная внешность. «Документы!» А я без документов. «Какая у тебя регистрация?» Да какая у меня регистрация-то? Я блокадник. Что вам от меня надо? Вы не того остановили. Я живу тут, все мои могилы здесь. Он отвечает: «У меня тоже есть загородный участок». Вот уровень понимания! Когда началась перестройка, я предлагал: если хотите порядка, выдайте каждому гражданину вкладыш в паспорт – «Права и обязанности милиционера». А то же беспредел! Вот была дискуссия о праве на оружие…

Кавказский темперамент

– Вот вы – ввели бы свободную продажу оружия?

– Это не мои полномочия и не моя прерогатива. Но я бы лично его бы лучше не имел. Я сам бы не взял его. На всякий случай. А вдруг я выйду из себя? При вождении авто главное – не задавить человека. Стволы пришли с войны перед революцией. Хорошая это вещь – винтовка Мосина. Из нее можно сделать обрез – хорошая придумка!

– Вот эта ваша кавказская составляющая – может, менты ее чувствуют? Вот вы удивляетесь, что вас взяли на Высшие режиссерские курсы, хотя в тот год набирали только нацкадры. Так, может, они вас взяли не как русского, но как черкеса?

– Они не знали. Никто тогда не знал!

– Вот не знали, а правда таки вырвалась наружу.

– Взяли потому, что очень мощная была рекомендация Пановой. Она была женщина такая властная, влиятельная. Руководил курсами Маклярский, в нашем понимании он был полковник КГБ – но он любил курсы. И он их сберег, сохранил их таким способом: к юбилею советской власти набрал нацкадры. А так курсы считались рассадником антидел и антител.

– Хороший ход он придумал!

– Да, придумал этот ход. Рекомендация Пановой, значит. Потом не исключено, что Маклярский из-за каких-то моих восточных черт мог принять меня – ну, скажем, за еврея. Или за полукровку. И поэтому был ко мне благосклонным. Это все работало и продолжает работать…

– И вы никого не разубеждаете!

– Это теперь я понимаю. Но тогда-то я считал, что все идет своим ходом. Ведь и Маканина тоже приняли. А он не имел никакого отношения к азиатам. Если не брать в расчет того, что он родился на географической границе Европы и Азии. Вот нас двоих и приняли; судьба, судьба, судьба.

– Вот вы боитесь оружие держать дома, – это кавказская вспыльчивость?

– Ну, мне свойственен грех гнева. Поэтому – зачем мне? Зачем мне?

– А были случаи, когда вы в гневе кого-то били?

– В основном меня били. Агрессия была – в пьяном виде. Я терпеть не могу хамства. Даже сны, меня преследующие, – про беспомощность перед хамством. Тебя окружает толпа, и, используя свое преимущество, она пытается тебя как-то опустить или унизить.

– Кавказ…

– А может, не Кавказ, может, просто реакция независимого человека. Может, гордыня. Я могу быть грубым, вполне. Вспыльчивым. И поэтому… лучше не надо мне оружия.

Байка про Вознесенского

– По поводу вашей вспыльчивости – есть знаменитая история про то, как вы побили знаменитого литератора. «Захожу в ЦДЛ, смотрю он сидит – ну как я мог его не ударить?»

– Эта байка принадлежит Довлатову, он талантливо придумал эти новеллы, и в них все поверили. А Довлатов после смерти стал очень популярен и читабелен. И теперь пиши не пиши, а про тебя запомнят только то, что ты… э-э-э… с Вознесенским подрался. И то, что у тебя брат Олег сбежал в Англию. Это безнадежно… Я понимаю, что раньше иначе и быть не могло, когда про это помнили и напоминали люди старшего поколения, выходцы либо из комсомола, либо из ЧК. Они другой информации хавать не могут. И вот теперь этот уровень интеллектуальный переходит в ваш глянец. Но с другим знаком. Вам нужна соленая история. Желтая история!

– Ну что можно с этим сделать? Это литературная легенда.

– Это не литературная легенда. Это плебейская легенда. Это то, что осело в мозгах у обывателя. Средненоменклатурного обывателя российского.

– Это как «Лев Толстой очень любил детей».

– Ну, это обэриуты.

– Но как только на ум приходит Лев Толстой, сразу эта фраза.

– Это пародия.

– Так выходит, Довлатов сделал пародию на обэриутов?