Враг божий

Заседание происходило в Дурноварии. Как обычно, Гвиневера приехала из Морского дворца и теперь присоединилась к нам за трапезой. Она сидела рядом с Артуром, и тот, как всегда в ее обществе, сиял от счастья. Он так ею гордился! Быть может, брак и принес ему разочарование, особенно в том, что касается детей, но Артур явно с прежней силой любил жену. В каждом его взгляде читалось изумление, что такая женщина вышла за него замуж. Артуру никогда не приходило в голову, что сам он – способный правитель и хороший человек, брак с которым любая должна почитать за счастье. Он боготворил Гвиневеру, и в тот день, когда мы ели плоды, хлеб и сыр в залитом солнцем дворе, было ясно видно за что. Гвиневера умела быть резкой и остроумной, умной и занимательной, а внешность ее по-прежнему завораживала. Казалось, годы не властны над этой женщиной. Ее кожа была чиста, как снятое молоко, в уголках глаз не легли, как у Кайнвин, мелкие морщинки; она словно ничуть не переменилась с того дня, когда Артур впервые заметил ее в толпе на пиру у Горфиддида. Наверное, возвращаясь из долгого путешествия по землям Мордреда, он каждый раз видит Гвиневеру с тем же замиранием сердца, что и в первую встречу. А Гвиневера умела поддерживать в нем страсть, все время оставаясь на шаг впереди и маня его за собой. Таков рецепт любви.

В тот день Мордред был с нами. Артур настоял, чтобы король начал посещать заседания совета перед тем, как полностью вступить во власть, и всячески уговаривал Мордреда принять участие в обсуждении, однако тот сидел, выковыривая грязь из-под ногтей, и зевал от длинных занудных споров. Артур надеялся, что король на совете научится ответственности, но, боюсь, он учился лишь пропускать мимо ушей подробности государственных дел. В тот день он восседал во главе пиршественного стола и даже не пытался делать вид, будто слушает рассказ епископа Эмриса об источнике, чудесном образом забившем из холма, который благословил священник.

– Где этот источник? – вмешалась Гвиневера. – Уж не в холмах ли к северу от Дунума?

– Именно там, госпожа! – вскричал Эмрис, радуясь, что кто-то откликнулся на его слова. – Ты слышала о чуде?

– Задолго до твоего священника, – отвечала Гвиневера. – Родник появляется и пропадает в зависимости от дождей. А эта зима, как ты помнишь, была особенно дождливой.

Она торжествующе улыбнулась. Ее неприязнь к церкви хоть и несколько смягчилась, но отнюдь не прошла.

– Родник новый! – настаивал Эмрис. – Местные жители говорят, что раньше его не было! – Он снова повернулся к Мордреду. – Ты должен обязательно посетить источник, о король. Это истинное чудо.

Мордред зевнул, разглядывая голубей на дальней крыше за окном. Его куртка была залита медом, в курчавой бородке застряли крошки.

– Мы закончили с делами? – внезапно спросил он.

– О нет, какое там! – с жаром отвечал Эмрис. – Мы еще не пришли к решению о строительстве новой церкви, а потом надо будет утвердить трех магистратов. Насколько я понимаю, кандидаты уже тут? – спросил он Артура.

– Да, – подтвердил тот.

– Работы на целый день! – радостно воскликнул Эмрис.

– Только не для меня. Я отправляюсь на охоту, – объявил Мордред.

– Но, государь… – начал было Эмрис.

– На охоту, – перебил его Мордред. Он встал из-за низкого стола и заковылял через двор.

В комнате воцарилась тишина. Каждый знал, о чем думают другие, и никто не смел высказать это вслух. Наконец я попытался ободрить собравшихся.

– Король очень внимателен к своему оружию.

– Потому что ему нравится убивать, – ледяным тоном заметила Гвиневера.

– Если бы он хоть что-нибудь иногда говорил! – посетовал Эмрис. – Просто сидит надувшись и ковыряется в ногтях.

– Спасибо, хоть не в носу, – съязвила Гвиневера и тут же подняла голову, заметив, что во двор провели незнакомца. Хигвидд, слуга Артура, представил гостя Каллином, защитником Кернова. Тот и впрямь выглядел королевским защитником – черноволосый бородатый верзила с вытатуированным на лбу изображением топора. Каллин поклонился Гвиневере и положил на пол – острием к Артуру – варварского вида меч. Это означало, что между нашими королевствами возникли трения.

– Садись, Каллин. – Артур махнул на освободившееся место Мордреда. – Вот сыр и вино. Хлеб только что из печи.

Каллин снял стальной шлем, увенчанный оскаленной мордой дикой кошки.

– Господин, – пророкотал он, – я пришел с жалобой…

– Полагаю, ты проголодался с дороги, – перебил его Артур. – Садись! Твоих спутников покормят на кухне. И меч подбери.

Каллин сдался на дружеское обращение Артура. Он разломил хлеб пополам и отсек большой ломоть сыра. «Тристан», – коротко ответил он на вопрос Артура, что его сюда привело. Говорил Каллин с набитым ртом, заставляя Гвиневеру содрогаться от возмущения.

– Принц бежал в твою страну, господин, – продолжал защитник Кернова, – и увез с собой королеву. – Он потянулся за вином и осушил целый рог. – Король Марк требует их назад.

Артур молчал, только барабанил по столу пальцами.

Каллин напихал в рот еще хлеба и сыра, снова запил их вином и, громко рыгнув, продолжал: