Врата Бальдура

 – Прошу прощения, но моё вмешательство стало просто необходимым. Видишь ли, дитя, ты стала вести себя агрессивно. Я понимаю, что это влияние мира, окружающего тебя, но и твой внутренний мир на тебя влияет не в меньшей степени. Горайон воспитывал тебя в атмосфере добра, но кровь твоя… испорчена. Она жаждет завладеть тобой и не сдастся без боя.

 Равена вспомнила свой кошмар с морем крови. Так вот что он означал. Испорченная кровь хочет завладеть ею. Кровь тёмных эльфов? Она хотела уже спросить об этом у знаменитого мага, как тот, следуя своей, уже привычной, манере, снова начал говорить.

 – Горайон был мне другом, – голос Эльминстера погрустнел. – Он мечтал подготовить тебя к предстоящим невзгодам, как подобает настоящему отцу. Он возлагал на тебя большие надежды. Надеюсь, его старания не пропадут втуне.

 – Я помню каждое наставление Горайона, но мой путь – это мой путь.

 – А я и не прошу тебя измениться, – весёлые огоньки снова заплясали в глазах старца. – Боюсь, что упрямство и упёртость ты унаследовала от своего приёмного отца.

 – Да, да, – раздался тихий голос Джахейры.

 – Хе-хе. Ну, да ладно. Мой путь уводит меня далеко отсюда. Не знаю, когда теперь встретимся. Будь осторожней с колючками на своём пути. Ступай разборчивей.

 Проходя мимо амнийцев, Эльминстер загадочно улыбнулся им, и они ответили ему тем же.

 – Э… я так понимаю, Эльминстер тоже… хм… друг арфистов, – скосила на них глаза Имоен.

 – Ну… да… – переглянулись полуэльфы. – … что-то вроде того.

 «Стыдливая Русалка» располагалась в верхней части города. Она скромно вжалась в угол, образованный внешней и внутренней стеной. На стене цветными красками была нарисована миленькая русалочка, стыдливо прикрывающая руками обнажённую грудь. Внутри в огромной зале разместилось множество столиков на любой вкус: большие, для весёлых компаний; маленькие, за которыми могут поместиться максимум два человека; укрытые от лишних глаз за ширмой, для интимных встреч и тайных переговоров. У дальней стены в нише стояли музыкальные инструменты, но самих музыкантов видно не было. Гул голосов стих, оценивая только что вошедших путников. Кто-то решил, что они не достойны их внимания. Кто-то, что у них нечего украсть. Кто-то справедливо подумал, что это может быть небезопасно. И голоса снова наполнили помещение.

 У барной стойки их встретил мужчина, протирающий кружки.

 – Хо-хо! Привет, бродяги! Всегда рад видеть здесь своего брата… или сестру. Ха-ха-ха! Я – Борк, хозяин этого заведения. Прежде, чем поинтересоваться вашими желаниями, хочу предупредить: ваш кошелёк здесь не слишком хорошо защищён, да и самим посетителям быть здесь порой опасно. Так что… Добро пожаловать!

 Борк с радушием хорошего хозяина показал гостям их номера. Не сказать, что комнаты были очень чистыми, но вполне уютными. Матрац не пах клопами, а принесённое горничной постельное бельё было почти кристально белым. Намертво прибитые кресла и стулья у стен говорили о том, что частенько их пускали в ход во время драк. Да и спинка у одной из кроватей была отломана. За окном густо росла жёлтая акация. Сквозь её ветви виднелся дворец Дучал и многоуровневая башня мага Рамазита.

 – Сестрёнки, вы устроились?

 – Нет ещё, Джахейра.

 – Ну, тогда заканчивайте. Мы с Дайнахейр сходим в магическую лавку. Может найду что-нибудь для облегчения недуга Имоен. Минск и Халид идут с нами. А вы будьте здесь.

 Закончив раскладывать свои небогатые пожитки, Равена и Имоен решили, что неплохо было бы закусить чего-нибудь. Заодно, если правильно слушать, в большом зале можно узнать много интересного. Полудроу подумала, что надевать доспех будет слишком, но оружие они всё же взяли с собой. Девушки заняли места у барной стойки на высоких стульчиках. Равене пришлось отстегнуть ножны, и Погибель Пауков встал рядом с коротким луком Имоен у ног хозяйки. Хотелось чего-нибудь свежего, и сёстры заказали салат. Аккуратно и медленно приходилось им жевать, чтобы хруст свежих овощей не мешал слушать.

 – … говорю вам: сгорел дотла. Ни одного бандита в живых не осталось, одни только обугленные остовы, да пацан какой-то на суку болтался…

 – … налетела на нас, ощетинилась, ага. А на шее, слышь, шрам будто зашитый.

 – Да брось, кто ж виверне болячки-то латать станет?

 – Да чтоб меня боги невзлюбили, если вру…

 – … ломился этот маг из «Филдпоста» прочь, будто за ним демон из Абисса гнался…

 – … я им почти всё своё состояние проиграл, а они до сих пор вышибал ко мне не прислали. Говорю тебе, с «Семью Солнцами» что-то не то…

 – … не озеро, а болото сам натуральное: грязь, глина и деревяшки поверху плавают. Говорят, правда, трупяков вылавливали порой.

 – Угу, я тоже слыхал, а на берегу мага мёртвого нашли: плечо рассечено, в горле стрела и кишки наружу.

 – Эт тот же, что и из «Филдпоста» убегал?

 – Не, другой. Того больше никто нигде не видел.

 – А мне говорили, что это всё одних проходимцев дело: и дьяволята эти лающие в нашкельских шахтах, и болото с трупяками в Глухолесье.

 – А чё? Правда, что их на мосту в город видели?

 – Правда. Только стражник их не пустил.