Врата Рима. Гибель царей

– Стоять! – проревел он и сам удивился тому, что получилось так громко. Ему удалось на мгновение привлечь их внимание, и он поспешил этим воспользоваться. – Вы все знаете, что это я сломал руку первому помощнику, и я не собираюсь ничего отрицать. Мы не сошлись во мнении и подрались, вот и все. Не знаю, почему он не признался капитану, но я даже зауважал его. Постараюсь делать его работу как можно лучше, но я не моряк, и это вам тоже известно. Я не буду против, если вы скажете, что я делаю не так. Но если станете указывать мне на ошибки, то постарайтесь сами их не допускать. Ясно?

Собравшиеся в ответ зароптали.

– Если ты не моряк и не знаешь, что надо делать, то какой от тебя толк на судне? – выкрикнул покрытый татуировками моряк.

Он ухмыльнулся, и Марк, краснея от злости, тут же ответил:

– Первым делом я пройду по кораблю и поговорю с каждым из вас. Вы покажете мне, что делаете, и я сделаю то же самое. Если не смогу, то пойду к капитану и сообщу, что не гожусь. Есть возражения?

Ответом была тишина. Нескольких человек такая постановка вопроса вроде бы заинтересовала, однако большинство смотрело на римлянина с нескрываемой враждебностью. Он стиснул челюсти и почувствовал, как скрипнул расшатавшийся зуб.

Марк вытащил из-за пояса и поднял, чтобы все видели, кинжал. Это был искусно изготовленный клинок, прощальный подарок Мария. Не отличающийся изяществом или богатыми украшениями, кинжал с витой бронзовой рукоятью был тем не менее вещью дорогой.

– Если кто-то умеет делать то, чего не смогу я, он получит от меня вот это. Кинжал Мария, командира Первородного легиона. Всё, разойдитесь!

На этот раз интерес проступил на лицах многих, и некоторые, возвращаясь на свои места, поглядывали на клинок в его руке.

Марк повернулся к Рению. Гладиатор медленно и недоверчиво покачал головой:

– Боги, какой же ты самонадеянный. Кинжал слишком хорош, чтобы вот так им швыряться.

– Я и не швыряюсь. Если надо доказать команде, что я чего-то стою, то я докажу. Все, что нужно, у меня есть. Думаешь, это так уж трудно?

Глава 19

Марк ухватился за рей с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Находясь здесь, высоко над палубой, он, казалось, качался вместе с мачтой от горизонта до горизонта. Море внизу вскипало серой зыбью, гоня бурливые пенные волны, не представляющие опасности для кряжистого суденышка. Желудок колыхался вверх-вниз, рассылая по всему телу неприятные ощущения. К полудню в местах ушибов появились отеки, и теперь каждая попытка повернуть голову вправо отзывалась болью и рябью в глазах.

Над ним, даже не держась за мачту, стоял босоногий моряк – первый соискатель кинжала. В ухмылке, с которой он смотрел на Марка, не было злобы, но явно читался вызов: подойди и встань рядом или упади в море, а то и на палубу, что намного хуже.

– Снизу эти мачты не выглядят такими высокими, – пропыхтел Марк сквозь стиснутые зубы.

Моряк прошел к нему, без видимых усилий сохраняя равновесие и перенося вес с ноги на ногу в такт движению судна.

– Это да, грохнешься – живым не встанешь. Однако ж первый помощник по рею ходил, так что, думаю, и тебе надо решиться.

Моряк терпеливо ждал, привычно проверяя, надежны ли узлы на канатах. Стиснув зубы, Марк перелез через рей, навалившись на него неспокойным, как море, животом. Внизу, на палубе, он видел других. Некоторые наблюдали за ним – то ли в ожидании его успеха, то ли из опасения, что он свалится им на головы.

Нацелившись на обмотанную веревками верхушку мачты, Марк подался к ней, обхватил руками, подтянулся и перенес одну ногу на рей. Вторая нога повисла в пустоте, и он использовал ее, чтобы найти более удобное положение. Еще усилие, невзирая на сопротивление истерзанных мышц, – и он уже на рее, скрючившись, держится обеими руками за мачту. В какой-то момент у него вдруг возникло ощущение, что судно стоит неподвижно, а мир движется вокруг него. Голова тоже пошла кругом, и Марк закрыл глаза. Помогло, но не очень.

– Давай вперед, – прошептал он себе. – Равновесие ты держишь хорошо.

Он отпустил мачту, поднял дрожащие руки и, полагаясь только на мышцы ног, которые должны были подстроиться под качку, начал медленно выпрямляться, убеждая себя, что успеет ухватиться за мачту, если вдруг начнет терять устойчивость. Из низкого наклона он перевел себя в полусогнутое положение. Потом немного согнул и разогнул колени, приспосабливаясь к движению через открытое пространство, без дополнительной опоры.

– Сейчас и ветра-то почти нет, – спокойно заметил моряк. – Я был тут как-то в шторм, пытался спустить разорванный парус. А это – пустяк.

Ответ у Марка был, но он счел за лучшее промолчать. Человека, стоящего со сложенными на груди руками на высоте шестьдесят футов над палубой, лучше не злить. Он посмотрел на моряка, впервые оторвав глаза от мачты.

Моряк кивнул:

– Ты должен пройти всю длину. От края до края. Потом можешь спуститься. Если слаб в коленках, лучше сразу отдай кинжал. А то свалишься, а мне его потом искать.