Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

Таппенс совершенно не хотелось чаю, но она решила, что отказаться было бы невежливо. Чай принесли почти сразу; и он оказался совсем слабым. К нему подали печенье и сэндвичи с довольно неаппетитным паштетом, попахивавшим тухлой рыбой. Все уселись за стол — и наступило тягостное молчание.

Наконец, какой-то бородатый старик — на вид никак не моложе сотни лет — поднялся и, подойдя к Таппенс, бесцеремонно уселся рядом.

— Думаю, миледи, начать лучше мне, — заявил он, попутно наградив Таппенс титулом. — Я здесь старший и, соответственно, больше всех знаю. Холлоукей, видите ли, место не простое. Это, можно сказать, историческое место. Чего только здесь не происходило! Всего теперь, пожалуй, и не упомнишь. Но и того, что мы помним, с лихвой хватило бы…

— Я так поняла, — поспешно вклинилась Таппенс, чтобы не дать разговору соскользнуть на отвлеченную тему, — что самые любопытные вещи происходили здесь не в последнюю войну, а даже еще раньше. Возможно, вы что-то помните… Или, может быть, слышали?

— Верно, верно, — закивал старик. — Много чего я слышал от Лена. Да-а, превосходный был человек, дядюшка Лен. Все знал. Где бы что ни происходило — он знал. Взять хоть тот дом у причала. Ведь что там перед последней войной творилось! Гнусные делишки, скажу я вам. Собирались эти, как их — факисты, что ли?

— Фашисты, — поправила его строгого вида седая дама с ветхой кружевной косынкой на шее.

— Да какая разница? Главное, что один такой в том доме и жил. Вроде этого типа в Италии… как его звали… на ветер какой-то похоже… муссон, что ли… а, Муссолини… так его, вроде, звали. А этот, что у причала жил, он тут много пакостил. Такая у него шпана собиралась… не приведи Господь! А затеял все некто Мосли.

— Здесь еще тогда жила девушка по имени Мэри Джордан, да? — спросила Таппенс, не очень уверенная, что поступает правильно.

— А, да. Говорили, смазливая была, да. Выуживала секреты у моряков и солдат.

Неожиданно одна из старушек — совсем уже древняя — тонким голоском затянула:

Мой любимый не во флоте, не в пехоте,
Он красив, и статен, и плечист.
Мой любимый не во флоте, не в пехоте,
 Королевский он артиллерист.

Старик раздраженно на нее взглянул и тут же грянул свое:

Далеко до Типперери,
Путь и труден, и постыл,
Далеко до Типперери,
А что дальше, я забыл.

— Ну хватит, Бенни, хватит, — решительно произнесла одна из женщин, по-видимому, его жена.

Воспользовавшись наступившей тишиной, еще кто-то робко начал:

Любит девушка матроса,
Потому, что он матрос
Любит девушка матроса,
А какой с матроса спрос?

— Перестань, Моди, ты уже всем надоела со своими частушками. Лучше бы рассказали леди что-нибудь интересное. Она ведь пришла сюда узнать о том, что спрятано и из-за чего поднялся шум, верно?

— Как интересно, — оживилась Таппенс. — Значит, это правда, будто в доме что-то спрятано?

— Ну да, спрятано, я сам слышал. Да. Перед четырнадцатым годом. Никто, правда, ничего толком не знал — ни что спрятали, ни зачем, но слухи ходили.

— Это как-то связано с соревнованиями по гребле, — вставила одна из старушек. — Знаете, между Оксфордом и Кембриджем[109]. Я была на таких однажды. В Лондоне. Они там по реке плавали и прямо, представьте, под мостами! Чудесный был день. Оксфорд тогда еще вырвался вперед!

— Что за чушь вы тут несете! — возмутилась мрачная женщина с отливающими сталью сединой. — Не знаете ничего, а туда же! Я и то знаю больше вас всех вместе взятых, хотя меня в то время еще и на свете не было. Мне моя двоюродная бабка Матильда рассказала, а ей — тетушка Лу. А произошло это сорока годами раньше. Тогда много всякий историй ходило, и тайник этот кто только не искал… А все потому, что кто-то брякнул, будто там спрятан огромной величины золотой слиток с австралийских приисков.

— Глупости! — один из стариков злобно пыхнул своей трубкой. — Просто кто-то услышал про золотых рыбок, и пошло-поехало. Эх, темнота!

— Но, что бы это ни было, денег оно стоит уйму, — вмешался чей-то голос. — Сколько сюда народу тогда понаехало! И тебе из полиции, и тебе из правительства… Правда, тоже ничего не нашли.

— У них не было подсказок. Точнее, они не знали, где их искать. Потому что подсказки-то есть всегда, — значительно покачала головой еще одна старая дама и уверенно повторила. — Подсказки есть всегда!

— Как интересно, — сказала Таппенс. — И где же они? Я имею в виду, подсказки. В самой деревне, в окрестностях, или…

Этот неосмотрительный вопрос вызвал по меньшей мере шесть разных — но одновременно выданных — ответов.

— В трясине за Тауэр-Уэст.

— За Литтл-Кенни.

— Перед Литтл-Кенни.

— В пещере у моря.

— У самого Лысого камня. В красных скалах. Там еще была пещера контрабандистов. Вот контрабандисты эту штуку и спрятали. Говорят, она до сих пор там.