Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Конечно. Как и одна ласточка не делает лета. Но один убийца, Гастингс, делает убийство.

С этим, разумеется, не поспоришь. Однако мне пришло в голову то, до чего Пуаро, кажется, не додумался, — ведь даже убийца имеет право отдохнуть. А что если «Икс» приехал в «Стайлз» именно с этой целью и убивать никого не собирается. Но Пуаро так распалился, что я не рискнул обсуждать с ним свою догадку. Просто сказал, что все это дело представляется мне безнадежным. Нам следует подождать…

— И посмотреть, — докончил Пуаро. — Как поступал ваш мистер Асквит[161] во время позапрошлой войны. Вот этого, mon cher, мы как раз делать не должны. Заметьте, я не утверждаю, что мы достигнем цели, ибо, как я уже говорил раньше, когда преступник замыслил убийство, сорвать его планы очень нелегко. Но, по крайней мере, попытаться можно. Представьте себе, Гастингс, что вы играете в бридж и можете видеть все карты. Все, что от вас требуется, — предсказать результат сдачи.

Я покачал головой.

— Бесполезно, Пуаро. Ничего на ум не приходит. Вот если бы я знал, кто такой «Икс»…

Пуаро снова принялся кричать. Да так громко, что из соседней комнаты прибежал до смерти перепуганный Кертис. Пуаро отослал его прочь, и когда тот удалился, мой друг заговорил более сдержанно.

— Послушайте, Гастингс, не прикидывайтесь, на самом деле вы вовсе не так глупы. Вы ведь внимательно прочли то, что я вам дал. Вы не знаете, кто такой «Икс», но вам понятно, как он совершает преступления.

— Да, понятно.

— Ну конечно. Ваша беда в том, что у вас ленивый ум. Вы забавляетесь, гадаете на кофейной гуще, и это вам нравится. А пошевелить мозгами — не нравится. Что главное в том методе, которым пользуется «Икс»? Разве не то, что его преступные деяния носят абсолютно законченный характер? То есть имеются мотив преступления, возможность его реализации, средства и, последнее и наиболее важное, есть потенциальный виновный, готовый кандидат на скамью подсудимых.

Я сразу схватил суть дела. Как же я был недальновиден, что раньше не догадался.

— Понял, — сказал я. — Надо искать того, кто… кто отвечает всем этим требованиям, то есть потенциальную жертву.

Пуаро вздохнул и откинулся в кресле…

— Enfin![162] Как я устал. Пришлите ко мне Кертиса. Теперь вы поняли, что нужно делать. Вы энергичны, можете бывать где заблагорассудится, разговаривать, незаметно за всеми следить…

Я хотел было с негодованием отвергнуть последнее предложение, но удержался. Наши с Пуаро взгляды на этот вопрос всегда резко расходились.

— Слушайте, о чем они говорят, колени у вас еще гнутся, можете на них стать и посмотреть в замочную скважину…

— Не буду смотреть в замочную скважину! — с жаром перебил я.

Пуаро закрыл глаза.

— Хорошо. Не смотрите в замочную скважину. Оставайтесь истинным англичанином, джентльменом, и пусть совершится убийство. Не имеет значения. У англичанина на первом месте честь. Она важнее чьей-то жизни. Bien! Мне все понятно.

— Но, черт возьми, Пуаро…

— Пошлите ко мне Кертиса, — сухо сказал он. — И ступайте. Вы упрямы и глупы, лучше бы на вашем месте был кто-нибудь другой, кому я мог бы довериться, но, видимо, придется мириться с вами и вашими абсурдными понятиями о честной игре. Если уж не можете использовать серые клеточки — их у вас нет, — то используйте хотя бы глаза, уши и нос в той мере, разумеется, в какой это допускается кодексом чести.

На следующий день я отважился обсудить с Пуаро одну мысль, которая уже не раз приходила мне на ум. Отважиться-то я отважился, но сомнения меня все-таки мучили, ибо никогда не знаешь, как поведет себя Пуаро.

— Послушайте, мой друг, звезд я с неба не хватаю, это ясно. Вы говорите, что я не очень умен, и в известном смысле это правда. И я уже совсем не тот, что был раньше. С тех пор, как Синдерс умерла…

Я осекся. Пуаро сочувственно вздохнул.

— Однако здесь есть человек, который мог бы нам помочь, как раз такой нам и нужен. Интеллект, воображение, находчивость, жизненный опыт — все при нем. К тому же он привык принимать решения. Я говорю о Бойде Каррингтоне. Мой друг, этот человек нам необходим. Доверьтесь ему. Расскажите ему все как есть.

— Ни за что, — отрезал Пуаро.

— Но почему? Не станете же вы отрицать, что он умен. Гораздо умнее меня.

— Ну, это не показатель ума, — с убийственной иронией сказал Пуаро. — Гастингс, выбросьте из головы эту мысль. Мы не будем доверяться никому. Это решено. Поймите, я запрещаю вам говорить об этом деле.

— Хорошо, раз вы так считаете, но все-таки Бойд Каррингтон…

— Кто он такой этот ваш Бойд Каррингтон! Почему вы так им одержимы? Что он из себя представляет? Как же, знаменитость! Напыщен и самодоволен, ведь все его величают «ваша светлость». Да, обаятелен, хорошо держится. Но нет в нем ничего замечательного, в этом вашем Бойде Каррингтоне. Повторяется, все время рассказывает одно и то же. У него совсем плохо с памятью: он вам поведает то, что от вас же и услышал. Выдающиеся способности, говорите? С чего вы это взяли?.. Пустомеля, скучнейшая личность, enfin, чванливое ничтожество!

— Ох! — невольно воскликнул я. У меня будто глаза открылись.