Врата вечности

Автомобиль почти беззвучно тронулся и сразу же развил предельную для города скорость. Гигант с такой легкостью вписывался в повороты, что ему мог бы позавидовать крошечный одноместный немецкий Brütsch Mopetta. Водитель был прирожденным асом. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что за ними никто не едет. Да это было бы и невозможно, учитывая стиль его вождения.

— За нами никто не едет, повелитель Фергюс, — сообщил Джакоб с улыбкой. — Если хвост и был, то отпал, как у ящерицы.

Фергюс приказал одному из эльфов:

— Майкл, сообщи командиру боевой группы, что они могут уходить от резиденции Джеррика. Да не забудь поблагодарить их от моего имени за мужество и верность долгу.

После этого он снова обратился к Джакобу.

— Сколько нам понадобится времени на то, чтобы доехать до Берна?

— Если это увеселительная прогулка, то часов девять, — ответил, подумав, Джакоб. — А если нет, то будем в Берне часа через четыре, максимум пять.

Фергюс удовлетворенно кивнул.

— Докажи, что твои слова не расходятся с делом.

Фергюс еще не успел договорить, а автомобиль уже мчался по направлению к Берну, словно интуитивно выбирая кратчайший путь. Казалось, что его колеса даже не касаются дороги, а бесшумно работающий двигатель только усиливал это впечатление.

Эльф устало закрыл глаза. Но он не спал, а размышлял. Ему было над чем подумать. Их с Джерриком договор мог в самом недалеком будущем изменить мир, в котором жили, испокон веков враждуя между собой, духи природы и люди.

Три часа пролетели, как одно мгновение, и это в очередной раз доказало, что время относительно. Если оно замедляется при увеличении скорости, то при интенсивной мозговой деятельности многократно ускоряется. Фергюс не успел решить, надо ли ему посвящать своих союзников, Афанасия и трех восточных духов, в подробности встречи с Джерриком, как уже показалась окраина Берна. Но Фергюс не огорчился. Он предпочитал действовать в одиночку и хранить тайну, пока это было возможно.

Фергюс редко посещал Берн, бывший фактической столицей Швейцарии, а, возможно, всего финансового мира планеты. Ему было по душе название этого маленького городка, произошедшее от слова «bren», что на языке кельтов означало «гора». Или, по другой версии, от «brenа», которое переводилось как «расщелина». В любом случае, от него пахло древним кельтским духом. Но Фергюсу не нравилось, что местные жители разбили в самом центре города парк и поселили в нем медведей, ставших живыми геральдическими символами Берна. Эльф ненавидел, когда животных держали в клетках на потеху людей. Он считал это проявлением насилия над дикой природой. И часто говорил об этом гному Вигману, который жил и работал в Берне. Тот сокрушенно вздыхал, но отмалчивался, не желая ни порицать городские власти, ни противоречить эльфу.

Mercedes-Benz свернул на тихую узкую улочку и остановился напротив скромного каменного серо-зеленого дома с аркадами, в котором находился банк гнома Вигмана. Вывеска на фасаде дома была почти незаметной. Этот банк, один из богатейших в мире, не нуждался в рекламе.

Фергюс открыл сейф, искусно спрятанный в обшивку салона, и достал из него небольшой стальной чемоданчик.

— У вас есть час на сон, — сказал он, выходя из автомобиля.

Повторять дважды не пришлось. Эльфы всю ночь не смыкали глаз, настороженно озирая окрестности и следя за дорогой. Они тут же расположились в самых живописных позах на креслах автомобиля и мгновенно заснули. Все, кроме Майкла, который был их командиром.

— Ты ведь знаешь, повелитель Фергюс, что я почти не нуждаюсь во сне, — сказал он, словно извиняясь, что не выполнил приказа.

— Да, — ответил Фергюс. — Это дар природы.

— А вот ребята мне не верят, — огорченно вздохнул простодушный Майкл. — Они говорят, что я получил этот дар не при рождении, а с нашивками сержанта. И как их переубедить?

Фергюс ничего не ответил, скрыв улыбку. Закрыв дверцу автомобиля, он направился к входу в банк. Дверь распахнулась, пропуская эльфа внутрь.

Обычно банк встречал его тишиной и покоем. Но на этот раз оказалось иначе. Подобные мелочи не заметил бы обычный человек. Улыбки клерков затухали на одно мгновение раньше, чем прежде. Вежливое приветствие было несколько торопливым. Движения — чуть суетливее, чем обычно. Но Фергюс никого ни о чем не спрашивал, сохраняя привычную внешнюю невозмутимость.

Фергюс направился в кабинет Вигмана. В приемной его встретила темнокожая девушка, которая тому, кто плохо разбирался в людях, могла показаться очаровательной доброй феей. Но эльф прекрасно знал, что в сравнении с ней Цербер был безобидным трехголовым щенком. Девушку звали Лейла, что в переводе с арабского означало «сумерки», и она соответствовала своему имени. А еще у нее была феноменальная память на лица, за что ее особенно ценил Вигман.

Лейла сразу же узнала Фергюса. Она не забыла, какой радушный прием оказывал ему сам Вигман, когда Фергюс появлялся в банке. Радостно улыбаясь, она проворковала:

— Добрый день, мистер Фергюс! Очень рада вас видеть. Хотите чая или кофе? Быть может, коньяк?