Вредная девчонка – староста

Элизабет видела, что её друг едва сдерживает слёзы, и сама была готова расплакаться. Она не знала, как помочь ему в его беде и что сказать. От слов мало толку. Она лишь подсела к нему поближе и сжала руку.

– Что сказал твой папа? – наконец спросила она тихо.

– Он сказал… сказал… что у мамы появился маленький шанс. – Джулиан закусил губу. – Один-единственный шанс. Я не могу думать об этом, Элизабет!

– Джулиан, доктора теперь очень опытные, – успокаивала его Элизабет. – Твоя мама поправится. Обязательно поправится, вот увидишь! Они придумают, как её спасти.

– Папа изобрёл новое лекарство, он и ещё два врача разрабатывали его десять лет, и теперь оно почти готово, – взволнованно произнёс Джулиан, нервно выдёргивая траву вокруг себя. – Он сказал, что сегодня опробует его на маме. Это единственная надежда. Её последний шанс.

– Джулиан, твой папа, наверное, очень умный, – восторженно отреагировала Элизабет. – Ох, хорошо быть таким – изобретать лекарства, которые спасают людям жизнь. Представь, только представь – открытие твоего отца спасёт твою маму! Наверное, ты в него такой умный. Точно. Может, когда-нибудь и ты изобретёшь что-нибудь для спасения того, кого любишь.

Элизабет сказала это, чтобы утешить Джулиана, но, к её ужасу и смятению, он упал на траву и расплакался.

– В чём дело? Не надо! – испугалась Элизабет.

Но Джулиан не обращал на неё внимания. Немного погодя он сел, поискал носовой платок и, не найдя его, принялся вытирать лицо грязными ладонями. Элизабет предложила ему свой платок. Он взял.

– Если новое лекарство спасёт мою маму, это случится потому, что отец долгие годы трудился над своим открытием, используя весь свой ум, – сказал Джулиан, словно говорил с самим собой. – А я-то считал, что глупо так работать – без перерыва и отдыха. Ведь он даже в отпуск не уходил!

Джулиан снова потёр глаза. Элизабет слушала его, боясь ненароком перебить. Мальчик говорил очень откровенно. Может быть, это был самый важный момент в его жизни, и теперь он решал, какой путь избрать: беспечный и лёгкий или тернистый и полный испытаний – такой, как у его отца. Путь, в котором есть только тяжёлый самоотверженный труд на благо человечества.

Джулиан продолжал говорить, будто сам с собой:

– Мне тоже достались хорошие мозги, а я трачу их на ерунду. И поделом мне. А мой отец все эти годы думал о важных вещах, и, может быть, теперь ему удастся спасти маму. Это станет лучшей наградой за его работу. Ох, если мама поправится, я стану трудиться, не давая себе поблажек! Уильям будто в воду глядел, когда упрекал меня за беспечность. Он сказал, что рано или поздно мне придётся поплатиться. И вот оно наказание.

Джулиан откинул волосы и закусил дрожащую губу.

– У тебя отличные мозги, Джулиан, – сказала Элизабет негромко. – Я слышала, что говорили учителя. Ты можешь добиться, если захочешь, всего-всего на свете. И знаешь, что я думаю: если тебе достался дар, вот, например, мозги, ты должен быть очень счастлив и можешь сделать счастливыми других. И это не просто слова! Джулиан, я на самом деле так думаю.

– Знаю, – сказал Джулиан. – Ты всё верно говоришь. Ох, почему я не показал маме, на что способен, когда у меня была такая возможность? Она бы так мною гордилась! Она всегда говорила, что ей не важно, что я делаю и как развлекаюсь, но она бы гордилась, если бы я сделал что-нибудь стоящее. А теперь – слишком поздно!

– Нет, не поздно, – возразила Элизабет. – Ты ведь знаешь: у твоей мамы есть шанс. Так сказал твой отец. И всё равно: что бы ни случилось, Джулиан, ты можешь взяться за ум и сделать что-нибудь значительное, что-нибудь важное. Ты можешь стать кем захочешь.

– Я буду хирургом, – сказал Джулиан, и его зелёные глаза блеснули. – И придумаю новые способы лечения. Я буду проводить эксперименты, чтобы найти средство излечить миллионы людей.

– Да, Джулиан, так и будет! – сказала Элизабет. – Я верю в тебя.

– Вот только мама этого не увидит, – вздохнул Джулиан. Он поспешно встал и направился к калитке. – Теперь я понимаю, Элизабет, почему это случилось именно со мной. А что ещё могло заставить меня посмотреть на себя со стороны и устыдиться?! Если бы только… если бы…

Он остановился. Элизабет догадалась, о чём хотел сказать её друг: он сожалел, что ему понадобился такой ужасный урок. Но что случилось, то случилось. Девочка пошла за ним следом.

Они зашагали к школе. По дороге им попалась маленькая сельская церквушка. Дверь была открыта.

– Я загляну на минутку, – сказал Джулиан. – Хочу дать торжественную клятву прямо сейчас. Это будет клятва на всю жизнь. Ты подожди, пожалуйста, здесь.

Он вошёл в маленькую полутёмную церковь, а Элизабет села на скамейку и стала смотреть, как раскачиваются на ветру первые нарциссы. Ей тоже захотелось помолиться.

«Только бы маме Джулиана стало лучше, – подумала она. – Теперь, когда Джулиан дал клятву, ему предстоит много работать. Работать прилежно, не думая о том, станет ли гордиться им мама и будет ли она любить его ещё больше».