Времена

Им велели подождать. Когда Яков показал Гошу, сестра покачала головой и сказала, что, к сожалению, из-за перегрузки врач не сможет к ним сейчас выйти, но птенец, безусловно, останется и ему будет оказана помощь. Стоимость лечения государство берёт на себя.

– Мы сможем узнать о его дальнейшей судьбе? – нервно задала вопрос Ольга.

– Разумеется, – удивилась приёмная сестра. – Вы получите регистрационный номер и телефон для справок. Заполните, пожалуйста, подробней этот лист и опишите обстоятельства находки. Не забудьте вписать ваши личные данные и телефон.

– Его зовут Гоша, – уже примирительно сказала Ольга. Сестра внимательно посмотрела на неё и улыбнулась. Позже, когда прочитала описание обстоятельств находки, вновь покачала головой.

– Вам не надо было бросать его в воздух, это провоцирует у птицы сильный стресс, да и принести стрижа следовало сразу же.

Ольга упрямо мотнула головой. Домой они ехали оба окрылённые.

– Подумать только, – возбуждённо тараторила женщина, – врачи, профессиональный уход, все необходимые лекарства, гигиена, научное кормление! Кстати, как это там делают? Нет, нет, нет! Они спасут его, правда, Яша? Он будет жить. Да? Яша!

Яков молчал. На душе у него становилось скверно.

День шестой

Яков не хотел долго ждать и втайне от Ольги позвонил в клинику. На другом конце запросили регистрационный номер и фамилию интересующегося. После некоторой паузы удивлённый, как показалось Якову, голос ответил, что их питомец не выжил.

– Почему?! – не сказал, а выдохнул Яков. Чёрная туча нависла над ним, задрожала рука с айфоном.

– Ваш питомец был крайне истощён. Кроме того, у птицы обнаружился перелом плечевой кости. Это делало прогноз выздоровления безнадёжным.

– Но вы же врачи, – глупо промямлил Яков.

– Молодой человек, прозвучало в телефонной трубке, – к сожалению, в ряду птиц именно стрижи лидеры по факту травматизации, а среди их прочих заболеваний травмы составляют свыше шестидесяти процентов. Проблема лечения в трубчатом характере кости. Даже когда мы вводим в костномозговой канал для его укрепления спицу, она заполняет полость и практически прекращает положительную трофику оперированной кости. Вы же понимаете, птица должна летать, а металл утяжеляет вес поврежденной конечности.

Яков поблагодарил и отключил мобильник.

День седьмой. Утро

– Оленька, что с тобой? – Яков слегка потормошил жену, свернувшуюся клубком в постели. – Ты кричала во сне!

Ольга медленно просыпалась. Она открыла глаза. Потом посмотрела внимательно на мужа и неожиданно рассмеялась. Якову показалось – с натугой.

– Мне приснился сон. Хороший сон. Правда-правда! Я стою в открытом поле, вокруг колосится пшеница. Небо голубое-преголубое, а в небе кружат стрижи. Ты знаешь, птицы целовались на лету! Правда-правда! Потом они вдруг начали снижаться, и один из них опустился так низко, так низко, так низко…

– И ты узнала его? – убитым голосом произнёс Яков.

– Да. Это был Гоша! Яша, Яша!

Ольга прильнула к груди мужа, и из глаз пожилой женщины, которая давным-давно разучилась плакать, вдруг хлынули слёзы. Она больше не могла сдерживать рыдания. Он целовал её в глаза, гладил пожелтевшие со временем волосы, пальцем осторожно разглаживал морщинки на её лице, таком родном и для него всегда прекрасном. Он шептал ей на ухо те заветные слова, которые обручили их в молодости. Он сжал её в крепких объятиях, чтобы никому не отдать, чтобы ничто не могло её отобрать у него.

– Оленька, родная моя! Гоша выздоровел и улетел, – повторял и повторял Яков святую ложь. – Ты же знаешь – стрижи улетают в Африку.

– Да, Яша, наш Гоша сейчас в Африке, – сквозь рыдания соглашалась Ольга. – Из всех северных стран стрижи уже улетели в Африку. Их много там. Все-все-все и наш Гоша среди них! Правда, Яша, правда, правда!

Полгода спустя

Ольга умерла через два месяца. Не выдержало переживаний и не преодолённого внутреннего отчаяния её и без того больное, но доброе и любвеобильное сердце. Она никогда не попрекала Якова за то, что он настоял на аборте, в то время как она была уже на четвёртом месяце беременности. Хотелось пожить в своё удовольствие. Хотя искусственные прерывания беременности не были запрещены в СССР, но надо было доказывать крайнюю необходимость аборта да платить шестьдесят рублей за операцию, а для них, бедных студентов, это были солидные деньги. Бабка, взявшаяся за удаление плода, согласилась за тридцатник. Она же и сказала, что плод был мужского пола.

О смерти Гоши Ольга узнала раньше Якова. Она позвонила в клинику за день до него, но позже не призналась ему, почему кричала во сне в ту ночь.