Читаем Времена года. Поэтический сборник полностью

А в голове бесцельно, суетливо

Словесный вновь кипит эксперимент.

А я бреду,

бреду один,

бреду уныло,

«Больницы Счастья» вечный пациент.


На улице дождит,

промозгло,

сыро…

Обычный день

в унылой средней полосе,

И лишь два одиноких пассажира

На чёртовом

кружатся

колесе…


* – * – *


Ветер подул холодный.

Со страхом взглянул на небо:

Неужто кончилось лето…


* – * – *


Снова Осень

песня


Снова осень дождём

прогоняет лето,

Зашуршал опавшей листвой

суетливый ветер,


Снова низкие облака

прячут

мою

звезду…

И уснуть

до утра

не могу…


Через тысячу лет

На том же месте

Кто-то снова вспомнит куплет

Из забытой песни…

Но немыслимо далека

Завершающая строка.

Где же мне отыскать

Ту строку?


R:Месяц и год,

А может, даже века

Мимо пройдут

И не заметят меня,

И немыслимо далека

Завершающая строка.

Где же мне отыскать ту строку?


Только в мире теней

Не бывает тесно,

Всё прошло, и логичный финал

Завершает пьесу.

Только Осень, забыв про сон,

Надрывается за окном

И смеётся дождём мне в лицо

* – * – *


Блюз осеннего сна


Уходит

уставшее лето,

Закрыв

за собою

дверь

На задвижку дождя.

И, словно

бабочки в клетке,

Мечутся

звуки

блюза

осеннего сна.


Блюз

осеннего сна-

Монотонная

грусть дождей.

Торопливые

летние

сны

Вдогонку за летом

спешат,

Оставив сухими глаза

и сырою постель.


Сон.

Нам нужен сон,

Ведь только во сне

Мы сможем уйти от дождя.

Дождь

больше не будет дождём,

Когда жизнь

отразится

в кривом зеркале сна…


Эй!

Ты куда спешишь?

Ты

почему не спишь?

Ляг в постель и закрой глаза

И во сне попытайся постичь философию сна.


Надолго ли

этот дождь?..

Быть может, на год,

А быть может, всего лишь на день…

Пароходы

уходят к Солнцу,

На земле оставляя лишь дым

И круги на воде.


Горький

коктейль страданий

Сделает чище кровь.

Мысленный хаос

пройдёт,

когда кончится дождь,

Но дождь не проходит,

И всё начинается вновь.


Плоскость

становится сферой,

Форма

стала

объектом

воображения,

Плотность

теряет тело,

И если закрыта дверь,

То ломаются стены.


Эй!

Ты опять не спишь?

Я же просил тебя спать!

Если ты не уснёшь,

то ты можешь

сойти с ума…


И тоже

будешь

петь блюз

осеннего сна.


Пароходы

входят в пике

С последними

звуками

блюза,

Падают

вниз,

и что-то

звенит

в голове…

Ведь сон – это жизнь,

Преломленная в призме иллюзий…

Преломленная в призме иллюзий…

в призме иллюзий…

иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…

Иллюзий…


* – * – *

Зачем


Дыхание дня

за белой стеной,

И шёпот дождя

позовёт за собой.

Безмолвные дни для тех, кто один,

Но только они растают как дым.


Я нарисую ветер

над синим

синим морем,

И, если ты услышишь волну и шум прибоя,

Раздвинь руками небо,

не требуя ответа -

Зачем?..


Отсутствие сна -

пикантный сюжет,

И чья в том вина,

что выхода нет.

Осколки стены разрушены сном,

И нет в том вины, что осень дождём…


Опять стучит по крышам,

Забыв о самом главном,

Что мы её не слышим,

Хоть это даже странно.

Раздвинь руками небо,

не требуя ответа -

Зачем?..


* – * – *


Одинокий пастух


Куда ты спешишь,

одинокий пастух,

Теряя стада своих мыслей

На вечном пространстве мечты?

Ты припадаешь к источнику жизни,

Но песок

суеты…

Вносит хаос проблем,

недосказанность слов,

недописанность тем…

Ну куда ты спешишь?

Куда?..

И зачем?..


Ты вывел закон

театральных интриг,

Ты рвался на сцену,

и хриплый твой голос

срывался на крик!..


И в глазах твоих появлялся блеск,

Но слова твои вызывали смех,

И осень сопливым дождём охлаждала твой пыл

И с лица твоего смывала сценический грим.


Ты подводишь итог

последней войны

И в поисках звука ныряешь в смог

тишины,

Ты искал покоя в своём доме,

Но чей-то силуэт в дверном проёме

Молча махнул рукой и тут же исчез…

Недостатки немого кино компенсировал жест.


Не вычёркивай солнце из списка звёзд!

Мы построим корабль

и на нём поплывём в океане грёз.

И будем жить несмотря ни на что,

И будем любить, пока есть

 кого любить….

И откроется дверь там, где прохода нет,

А если будет очень темно,

Мы зажжём СВЕТ …


* – * – *


Поздно

песня


Поздно стрелять,

поздно…

Утки летят

порознь…

Падает снег горький,

Катится жизнь с горки.


Боги мои,

боги!

Вот и кончается сказка,

И на моей дороге

Кто-то уже разлил масло!..


Бледные губы,

Холодный взгляд -

Портрет на моей стене.

Мысли

Прыгают с полок,

Строятся в ряд

И идут на войну.

Я тебя прогоню

И вновь позову к себе.

Если ты будешь ждать,

если…


R:Динь- динь – дон,

Колокол жизни бьет

По голове ребром.

Больно?!

Терпи!

Пройдет.

Снова я слышу: динь-динь…

Поставлю на дверь засов.

Я снова один,

Один!

В мире безумных снов.


Только лишь

солнце,

бродячей

кошкой

Крадётся по небосводу.

Смахнуть со стола крошки,

 спрятать концы в воду…


Боги мои,

боги!

Пули летят мимо,

И журавлиным клином

Вонзается

осень

мне

в спину.


С неба сыплется олово

Прямо в карман.

Мне?

Зачем?

 Тяжело…

Последний

 скорый

поезд

Уходит в рай

Ровно в восемь ноль – ноль.

На перроне толпа,

И мы дождёмся его.

Если мы будем ждать

Вместе…


R:Динь- динь – дон,

Колокол жизни бьет

По голове ребром.

Больно?!

Терпи!

Пройдет.

Снова я слышу динь-динь,

Поставлю на дверь засов.

Я снова один,

Один!

В мире безумных снов.


* – * – *


Первый снег -

Ты похож на выкидыш,

Природою недоношенный.

Ни один гинеколог не вычислит,

Когда упадёшь ты заново…


* – * – *


Пустые вёдра


Осень -

старая сука безродная -

Поскользнувшись, на землю упала.

Ткнулась в грязь беспородною мордою.

Вёдра с красками расплескала.


Распласталась на брюхе ободранном,

Брызнув в морось унылые слёзы.

И качали холодными бёдрами

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия