Читаем Времена оттепели прошли. Воспоминания фотографа полностью

Надгробие Врубеля выполнил какой-то замечательный архитектор, к сожалению, не удалось разыскать его имени, и сделал он это надгробие в идеальных пропорциях, там были кубические объемы разного уровня. Но самое потрясающее – это четыре столбика по краям, как врубелевские кристаллы. Они были сделаны из черного полированного гранита. Все было замечательно задумано. Но все эти края теперь были вдребезги разбиты – так же, как и плиты. Думаю, что все это произошло без участия человека, это природа постаралась за многие десятилетия – снег, вода, лед, клены. В общем, все было в совершенно жутком состоянии. На плите было написано только «Врубель» и дата смерти, а на обратной стороне – «Надежда Забела-Врубель».

После нашей находки прошло много-много лет, потому что тогда мы были студентами и у нас не было денег. Но я приходил на эту могилу почти каждый год, все очищал, старался, чтобы надгробие не зарастало дальше. Естественно, с этими кленами мне было справиться не под силу.

И наконец кладбище начали возрождать, причем в какой-то степени благодаря каким-то депутатам и криминальным типам, воздвигающим надгробия из полированного гранита величиной с дом, но самое главное, что под это дело появился директор кладбища, появились рабочие.

И тогда я сказал Сереже: «Давай попробуем сложиться, сброситься и все-таки привести надгробие в нормальное состояние». Я узнал порядок цен и понял, что это нам не по карману. Но тем не менее зернышко было брошено. А потом спустя еще какое-то время появился замечательный человек Миша Рудяк, бизнесмен из списка «Форбс», который замечательно помогал мне делать альбомы. И как-то раз, в 2004 году, я попросил у него денег, чтобы восстановить надгробие Врубеля. А он просто сказал: «Узнай, какая сумма нужна». Я пошел к рабочим и все узнал. Пришел к Мише, передал ему. Он ответил: «Для Врубеля – не проблема, все сделаем». Он пригласил меня к себе – куда-то на Рублевское шоссе, где он снимал дачу.

И вот мы идем в какую-то комнату, и он достает из тумбочки конверт уже с приготовленной суммой. Я, счастливый, приезжаю на Московский проспект, на кладбище, и говорю рабочим, вот здесь сбито, здесь срежьте, там поправьте, хотя будет нарушена пропорция высоты. Они – да, хорошо. Через некоторое время приезжаю, вижу – они сделали все наоборот. Я, конечно, расстроился, но говорю, извините, мы не поняли друг друга. И уезжаю. А они увидели, что я расстроен, и через какое-то время звонят – приезжай, мы переделали. Они очень умело вышли из положения. Они сделали заново эти четыре кристалла. И мало того, не взяли за переделку ни копейки, поставили черный гранит за счет кладбища. Хотя сумма, которую они от нас получили, была по тем временам немаленькая. И сделали они все замечательно.

Но как только я стал восстанавливать надгробие, сразу появились какие-то знатоки и стали говорить, что на кладбище было все по-другому, например, вот здесь стоял демон. Я говорю, что фотографию 1910 года видел и не смог ее переснять только потому, что это было в библиотеке.

Мало того, они организовали конкурс на лучшее надгробие Врубеля, в том числе там были варианты с портретом самого Врубеля, скульптура Врубеля и что-то там еще. В общем, я отбивался как мог. Хотя люди мне помогали. Я, например, договорился с рабочими, и они спилили по периметру все проросшие клены, правда, за каждый клен брали по сто «зеленых». Хорошо, что тогда не требовалось разрешения Академии художеств, хотя на меня могли подать в суд за самоуправство. А Академии художеств уже давно было на все наплевать. Я в свое время еще пытался отреставрировать надгробие Александра Васильевича Головина, потрясающего художника, чей занавес в Мариинке сверкает до сих пор, ходил и к Валерию Гергиеву, и к Валерию Фокину, но никто так и не заинтересовался.

А рядом с надгробием Врубеля на кладбище была могила поэта Константина Фофанова, тоже в жутком состоянии, но ее сейчас как-то подправили, чтобы хоть не заваливалась. Сейчас, слава Богу, кладбищу, видимо, выделяются какие-то деньги и там наконец восстанавливаются даже дорожки.

А когда мы работали над могилой Врубеля, это никого не интересовало, так как она была на отшибе, а ближе к началу располагались свежие захоронения больших начальников. Теперь там у них появился колумбарий, где можно заранее купить себе место.

И что прекрасно, восстанавливаются прежние захоронения. Например, появилось надгробие с надписью «Действительный тайный советник». Видимо, потомки пятого или седьмого поколения, выжившие в этой мясорубке, помнят своих предков и восстанавливают их могилы. Есть уже восстановленное надгробие адмирала царского флота такого-то. А начиналось все с надгробия Врубеля…

Букет для Петра Первого

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие шестидесятники

Промельк Беллы
Промельк Беллы

Борис Мессерер – известный художник-живописец, график, сценограф. Обширные мемуары охватывают почти всю вторую половину ХХ века и начало века ХХI. Яркие портреты отца, выдающегося танцовщика и балетмейстера Асафа Мессерера, матери – актрисы немого кино, красавицы Анель Судакевич, сестры – великой балерины Майи Плисецкой. Быт послевоенной Москвы и андеграунд шестидесятых – семидесятых, мастерская на Поварской, где собиралась вся московская и западная элита и где родился знаменитый альманах "Метрополь". Дружба с Василием Аксеновым, Андреем Битовым, Евгением Поповым, Иосифом Бродским, Владимиром Высоцким, Львом Збарским, Тонино Гуэрра, Сергеем Параджановым, Отаром Иоселиани. И – Белла Ахмадулина, которая была супругой Бориса Мессерера в течение почти сорока лет. Ее облик, ее "промельк", ее поэзия. Романтическая хроника жизни с одной из самых удивительных женщин нашего времени.Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из личного архива автора.

Борис Асафович Мессерер , Борис Мессерер

Биографии и Мемуары / Документальное
Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке
Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке

Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «"Моби Дика" советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни. Издание содержит уникальные документы и фотоматериалы, большая часть которых публикуется впервые. Книга содержит нецензурную брань

Алексей Валерьевич Коровашко , Василий Олегович Авченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Лингвисты, пришедшие с холода
Лингвисты, пришедшие с холода

В эпоху оттепели в языкознании появились совершенно фантастические и в то же время строгие идеи: математическая лингвистика, машинный перевод, семиотика. Из этого разнообразия выросла новая наука – структурная лингвистика. Вяч. Вс. Иванов, Владимир Успенский, Игорь Мельчук и другие структуралисты создавали кафедры и лаборатории, спорили о науке и стране на конференциях, кухнях и в походах, говорили правду на собраниях и подписывали коллективные письма – и стали настоящими героями своего времени. Мария Бурас сплетает из остроумных, веселых, трагических слов свидетелей и участников историю времени и науки в жанре «лингвистика. doc».«Мария Бурас создала замечательную книгу. Это история науки в лицах, по большому же счету – История вообще. Повествуя о великих лингвистах, издание предназначено для широкого круга лингвистов невеликих, каковыми являемся все мы» (Евгений Водолазкин).В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Мария Михайловна Бурас

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное