Временно живые

Эти места – когда то считались житницей Ирака, здесь была налажена система ирригации, искусственного орошения и крестьяне собирали по три урожая в год даже самой обыкновенной пшеницы. В качестве удобрения использовали принесенный сюда Тигром речной ил, который вывозили на поля на волах – даже бедная крестьянская семья могла себе это позволить. Потом – в этом месте разразилась война, война с Ираном, длившаяся около восьми лет, все ирригационные системы были разрушены, вода из Тигра затопила поля, образовав тут болото. Теперь это место представляло собой дикую мешанину хляби и островков твердой почвы, бывших ирригационных канав и выкопанных траншей для личного состава и боевой техники, подбитых танков и десантных катеров, которые здесь пытались использовать. Что-то вроде Сомме – но на арабский манер и в болотах14. И над всем над этим – уныло висел тонкий, острый серп ущербной луны. Символ джихада…

О«Флагерти продвинулся вперед, осторожно раздвинул стебли растений. Его снайперская винтовка – единственная из всей группы – была снабжена прибором ночного видения SIMRAD, у остальных были только ночные монокуляры. Она была обмотана чем то вроде растрепанного шарфа цвета морских водорослей и в руках О’Флагерти выглядела как долго лежавшая в виде, наполовину сгнившая и обросшая водорослями толстая ветка.

Он какое-то время высматривал цели на горизонте – а тут растительностью кончалась и дальше шла унылая, перекопанная траншеями, залитая во многих местах по пояс, на то и по грудь водой равнина. Потом залег и начал раскладывать сошки.

– Это здесь. Шестьсот метров по фронту.

Впереди, на одном из островков – горел костерок.

Дальнейшее – не требовало каких-либо команд и пояснений: каждый и сам знал, что он должен делать. У остальных не было такого мощного прибора ночного видения, позволяющего увидеть ночью то, что происходит – на расстоянии в шестьсот метров. Поэтому они – стараясь не шуметь и держа оружие на вытянутых руках – вошли в воду, чтобы подобраться поближе…

Капрал САС Томас Стирлинг, держа винтовку перед собой – приклад вымокнет, ну и хрен с ним – пробирался по залитой водой траншее. Воды было не так много – по живот, кое-где и по грудь. Траншея была широкая – не траншея, а противотанковый ров, который выкопали иракцы для того, чтобы воспрепятствовать прорыву иранских танков на территорию Ирака. На дне траншеи уже скопился ил, занесенный сюда из бывшего оросительного канала – и каждый шаг давался с трудом, ботинки мягко погружались во что-то засасывающее и выдернуть их оттуда – требовало усилий. Он шел по канаве, уже не прислушиваясь – потому что в ушах тяжким молотом бухало сердце, ничего не было слышно. Единственный его расчет был на то, что уж двигатель то – он точно услышит…

Он прошел – точнее проплыл – метров триста, после этого – канава резко поворачивала и тут же становилась глубже – он едва успел отдернуть ногу и шатнуться назад, чтобы не погрузиться с головой в теплую, вонючую воду. Что-то толкнуло его в ногу – но он знал, что это рыба. Змея бы уже укусила…

Сбоку – было нечто, похожее на остров, загребая руками мокрый, склизкий грунт и хватаясь за стебли растений – он выполз на него как большое земноводное животное. Замер, стараясь отдышаться и уловить малейшие признаки присутствия человека на островке. Он знал, что моаданы, или маадани, болотные арабы – живут здесь всю жизнь и их не так-то просто почувствовать – они пахнут так же, как и эта земля, илом и сыростью. Но тут, так далеко от основного канала – похоже, что никого не было…

Здесь жили моаданы, их иногда зовут «болотные арабы». Это те же самые арабы, даже бедуинских кровей – но избравшие местом своего жительства дельту Тигра и Ефрата, перемещающиеся по ней на долбленых лодках и научившихся ловить рыбу. Они были шиитами, и всегда – отличались мятежностью по отношению к любой власти, которая хотела сделать из них нечто не такое, чем они были до этого. Саддам Хуссейн – преследовал болотных арабов, подозревая их давнюю и тесную связь с братьями – шиитами, живущими по ту сторону границы, даже пытался отводить отсюда воду, чтобы лишить болотных арабов ареала местообитания и возможности добывать себе пропитание привычной рыбной ловлей. Но болотных арабов не так то просто было победить, местность, которая издревле была болотом не так то просто было осушить, а потом объявление «местности, запрещенной для полетов» и вовсе похоронила эти планы Саддама под местным, жирным и плодородным илом. Что же, теперь с болотными арабами придется иметь дело им.