Время, бесстрашный художник…

Успеть, пока вертится круг
и вьется магнитная лента.
Не ждать напряженно момента,
когда остановится круг.

Успеть, пока кружится диск,

но только не думать о диске.
Не думать все время о риске,
что все не успеешь сказать.

Не надо форсировать речь,

и, четко скандируя строки,
старайся не думать о сроке,
который тебе отведен.

Спокойно выкладывай их,

свои сокровенные думы,
а все посторонние шумы
сотрутся в положенный срок.

Бесстрашно выстраивай в ряд

свои путеводные вехи,
а все шумовые помехи
механик потом уберет.

Расставится все по местам,

и где-нибудь в памяти века
проявится вся дискотека
записанных им голосов.

Но ты говори, говори,

ты даже не думай об этом.
Смотри, каким медленным светом
наполнена рама окна.

А ты не смотри, не смотри,

как движется час календарный.
Смотри, как медово-янтарный
по дереву движется сок.

Смотри, как решительно вдруг

набухла апрельская завязь.
И все не кончается запись,
и плавно вращается круг.

Сцена у озера

Озеро Тракай в Литве. Берег. Старинный замок вдали. Раннее утро. На берегу Поэт и Фауст.

Фауст

Мне кажется,
что я сегодня вновь,
как в дни былых скитаний многотрудных,
сижу у вод Эгейских изумрудных
на бесподобном празднестве морском.
И нереиды
в этот ранний час
гуляют, как купальщицы по пляжу,
а после принимаются за пряжу,
садятся прясть на прялках золотых…
Восходит солнце.
Снова будет день,
еще один из множества несметных
обычных наших дней
и дней бессмертных,
которым кануть в Лету не дано.
А нам все мало, мало,
нас опять
куда-то вдаль влечет –
ворочать горы,
искать волшебный корень мандрагоры
иль камень философский добывать…

Поэт

Да вы поэт, мой Фауст, видит бог!
Я дам сейчас вам перья и бумагу,
и вы, мой друг, садитесь и пишите,
и сочиняйте все, что вам угодно, –
канцону,
пастораль
или сонет –
сей дар похоронить в земле – преступно!

Фауст

Ну что ж, кому прекрасное доступно,
кто любит – тот действительно поэт.

Поэт

Да, вы поэт, мой Фауст, в этом суть,
и потому вы так великодушны,
и я не знаю, что мне должно сделать,
чтоб вам воздать за вашу доброту.
И все-таки,
и все-таки опять
я смею вас обеспокоить просьбой,
последней моей просьбою смиренной
и самой сокровенною моей.
Мне б так хотелось, о мой добрый Фауст,
хотя бы раз,
хотя бы на мгновенье,
воочию увидеть Катерину
в том времени,
немыслимо далеком,
в том будущем,
в котором,
неизвестно,
смогу ли увидать ее хоть раз…

Фауст

Хотя, насколько помнится, mein Freund,
подобным обещаньем я не связан,
но раз вам это нужно – я обязан,
и вашу просьбу выполню тотчас.
Глядите ж!..

Возникает утро какого-то дня две тысячи первого года. Комната Катерины. Катерина, молодая женщина лет двадцати семи, в кресле, с раскрытою книгой на коленях.

Катерина