Читаем Время, бесстрашный художник… полностью

Время, бесстрашный художник…

Я дьяволу души не продавал –хоть с Фаустом сошлась моя дорога,но он с меня не спрашивал залога,моей души не требовал взамен.В том многотрудном странствии своем,не помышляя прошлое обидеть,стремились мы не прошлое увидеть,а в будущее время заглянуть.И я, идя за Фаустом вослед,в нем чувствуя надежную опору,скорее сам был Фаустом в ту пору,а он был Мефистофелем моим.Но опытом своим отягощен,наученный на собственном примере,мне тайные распахивая двери,моей души взамен он не просил.Спасибо тебе, доктор Иоганн,за все, что мы увидели с тобою,покуда, ратоборствуя с судьбою,мы бег времен пытались задержать.Спасибо за дерзанье и напор,сдвигающие камень преткновенья,спасибо за волшебные мгновеньясвиданья с Катериною моей.Прощайте, я и вас благодарю,магические камни Виттенберга,за эту многоцветность фейерверкана карнавальном празднестве души.А что же до расплаты – мы и такв конце концов за все сполна заплатимсвоим истцам, и братьям и собратьям,и всем сестрам, которым мы должны.

«Этот поздний рассвет обнажил и ясней обозначил…»

Этот поздний рассвет обнажил и ясней обозначилперемены в природе, а значит, и в нашей судьбе.Сколько лет, сколько зим с той поры пронеслось, как я началих писать, эти письма мои, Катерина, тебе?Паутинки летят над осенним пустеющим садом.Августовских лесов загорелись вдали купола.Ты пришла, Катерина, и стала моим адресатомдо того, как явилась, и прежде еще, чем была.И когда меня в мокром окопе секла непогода,и когда я вставал, повинуясь армейской трубе,и когда я лежал на снегу сорок первого года –это все были письма мои, Катерина, тебе.Я тебе посылал их в такие безбрежные дали,я тебе их писал, лишь о том затаенно скорбя,что ответа уже отправитель дождется едва ли –нет, не скоро еще эти письма дойдут до тебя.Но и самые трудные в жизни моей положенья,в передрягах ее, в беспощадной ее молотьбе,все тревоги мои, все победы и все пораженья –это все были письма мои, Катерина, тебе.Всею кровью писал их, писал, погибая от жажды,всею болью своею, одно лишь имея в виду,что пускай не сейчас, не сегодня, а все же однаждыты прочтешь их когда-то в две тысячи первом году.День сменяется днем, и эпоху сменяет эпоха.Все приемлю как есть, ни на что не пеняю судьбе.Благодарно припомню за мигдо последнего вздоха –все идут еще письма мои, Катерина, тебе.