Время, бесстрашный художник…

Вчерашний день, вчерашние стихи,
вчерашний снег, вчерашняя погода.
А на дворе – иное время года,
и день стоит иной в календаре.

Вчерашние стихи, вчерашний день,

все дальше друг от друга мы уходим,
а встретимся – и сходства не находим
с привязанностью давешней своей.

Вчерашний дождь, вчерашняя гроза,

вчерашний штурм, вчерашняя атака,
ах, Одиссей, к чему тебе Итака,
где у тебя ни дома, ни жены!

Вчерашние стихи, вчерашний день.

Прощаемся, как с первою любовью.
С той первою, соседствующей с кровью
и неспроста рифмующейся с ней.

Я мог бы вам сказать – я вас любил,

трудней сказать – любовь еще, быть может…
Вчерашний день, хоть как он там ни прожит,
а все равно он день вчерашний мой.

И все-таки, и все-таки тот день,

вчерашний мой, и он был не напрасен,
и был под вами снег недаром красен,
мои листы, исписанные мной.

Поэзия, сестра семи скорбей,

семи печалей верная подруга.
И стаи строф – как стаи голубей.
И невозможно вырваться из круга.

Вместо эпилога

А что же будет дальше, что же дальше,
уже за той чертой, за тем порогом?
А дальше будет фабула иная
и новым завершится эпилогом.

И, не чураясь фабулы вчерашней,

пока другая наново творится,
неповторимость этого мгновенья
в каком-то новом лике повторится.

И станет совершенно очевидным,

пока торится новая дорога,
что в эпилоге были уже зерна
и нового начала, и пролога.

И снова будет дождь бродить по саду,

и будет пахнуть сад светло и влажно.
А будет это с нами иль не с нами –
по существу, не так уж это важно.

И кто-то вскрикнет: – Нет, не уезжайте!

Я пропаду! Пущусь за вами следом!.. –
А будет это с нами иль с другими –
в конечном счете, суть уже не в этом.

И кто-то от обиды задохнется,

и кто-то от восторга онемеет…
А будет это с нами или с кем-то –
в конце концов, значенья не имеет.

Из книги «Белые стихи» (1991)

«Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада…»