Изо всего, что виделв подлунном мире, –море,вот что люблюв наибольшей мере –море-прародина,море-праматерь,как женщину люблю,как ребенка,до спазма,до дрожи,до мурашек по кожепри одном лишь воспоминанье,при одной только мысли о том,что ты существуешь,о море,amore mio!..Но жизнь моякак-то так несуразно складывалась,что встреча наша, увы,всякий раз откладываласьиз-за ненужных и нужных каких-то дел,из-за семейных всяческих неурядиц,из-за отсутствия денег,из-за того и другого,пятого и десятого,встававшего непреодолимой стеноюмежду морем и мною…Изо всех вещей и предметов,которыми я обладалили ныне владею,самым любимым моим предметом(я уже как-то писал об этом)был и осталсястол –новый не новый,фанерный, дубовый,пусть даже кухонный или столовый –только поверхность была б у него побольше,чтобы можно свободно поставить пепельницу,разложить сигареты,бумагу,карандашии сидетьв непривычной этой тиши,от душипредаваясь занятью,что подобно объятью любовномуи распятью,без которых не стоила б жизнь моя ни гроша.А жизнь моя между темкак-то так несуразно складывалась,что встреча наша, увы,так часто откладываласьпо причинам,частично уже перечисленным выше,из-за того и другого,пятого и десятого,встававшего непреодолимой стеноюмежду ним и мною.Вот и это стихотворенье,незатейливое по форме,я сочинял по дорогек пригородной платформе,вышагивая одинокопод одинокой луноюи слыша,как вскачь он несетсяследом за мною,вынырнувиз-за ближайшего палисадника,словно медный державный конь,хотя и без всадника,и грозит мне вдогонку –вот ужо тебе, погоди!..А моревсе так же плескалосьгде-то там впереди,томительноев тех пространствах недосягаемых,как приснившийся ночьюи почти позабывшийся стих,как одно слагаемоесреди многих других слагаемыхсуммы всего,чего я не смог,не сумел,не достиг.