Время, бесстрашный художник…

«Я руку и сердце нарисовал…»

Я руку и сердце нарисовал
красками на картоне.
Там сердце мое, как червовый туз,
лежит на моей ладони.

И так как полцарства нет у меня,

а тем более – полумира,
прими от меня этот скромный дар
в качестве сувенира.

А дабы значенье ему придать

дарственной, что ли, вроде,
я выведу крупно карандашом
надпись на обороте –

мол, руку свою и сердце свое,

аки жених во храме,
дарит старый король трефей
юной бубновой даме.

А понеже полцарства нет у него,

а тем паче нет полумира,
сей скромный дар он просит принять
в качестве сувенира.

Ну а коль не изволит она его

честью почтить такою –
она может вернуть ему сердце его
вместе с его рукою.

Предзимье. Попытка романса

Я весть о себе не подам,
и ты мне навстречу не выйдешь.
Но дело идет к холодам,
и ты это скоро увидишь.

Былое забвенью предам,

как павших земле предавали.
Но дело идет к холодам,
и это поправишь едва ли.

Уйти к Патриаршим прудам,

по желтым аллеям шататься.
Но дело идет к холодам,
и с этим нельзя не считаться.

Я верю грядущим годам,

где все незнакомо и ново.
Но дело идет к холодам,
и нет варианта иного.

А впрочем, ты так молода,

что даже в пальтишке без меха
все эти мои холода
никак для тебя не помеха.

Ты так молода, молода,

а рядом такие соблазны,
что эти мои холода
нисколько тебе не опасны.

Простимся до Судного дня.

Все птицы мои улетели.
Но ты еще вспомнишь меня
однажды во время метели.

В морозной январской тиши,

припомнив ушедшие годы,
ты варежкой мне помаши
из вашей холодной погоды.

«…Пять лебедей у кромки Рижского залива…»