Время бусово (СИ)

Вран, наоборот, словно боялся, что пищу и вино отберут, спешно глотал и то и другое, громко чавкая, что не очень-то нравилось спутни-кам Сколота, но те продолжали молча трапезничать, стараясь не обра-щать внимание на свинячье чавканье их нового знакомого. Черные глаза Врана вскоре покрылись маслянистой пленкой чревоугодия.

— Давненько я так не едал, — отложив ложку и отставив от себя пус-тую миску, усмехнулся Вран и потянулся за последней чарой вина. — Хотя, по правде говоря, были времена и получше…

Сколот и его спутники, не окончив еще трапезничать, пропустили реплику Врана мимо ушей. Видя такое дело, Вран стал вращать своей кудластой головой туда-сюда, бесцеремонно разглядывая редких на этот момент посетителей корчмы. То ли знакомых тщился увидеть, то ли от праздного любопытства.

— Знакомых что ли ищешь? — проследив взглядом манипуляции Врана, ненавязчиво поинтересовался наблюдательный Сколот, которого долгие скитания научили многому, в том числе и наблюдательности. — Гляжу, очами все по сторонам зыришь, да башкой крутишь…

— Не-е-е, — нахально взглянул Вран в лицо Сколоту, — жду, когда мой новый товарищ бурдюк с сурьей откроет да меня угостит. А то все обещаниями кормит… Головой же от нечего делать кручу.

Вран хоть и выпил три чары вина, но был абсолютно трезв, лишь его черные насмешливые глаза чуть покрылись легкой маслянистой пе-леной, которую сразу и не заметишь. Видать, умел сей пронырливый киярец винцо пить, знал в нем толк.

— Так обещанного три лета ждать полагается, — пошутил Сколот, но тут же потянулся за заветным бурдюком и вынул из него деревянную пробку, искусно вставленную в кожаную горловину.

— Ты не обижайся, Вран, но где нам за тобой угнаться в питии и питании. Впрочем, чего соловья баснями кормить, как у нас на родине говорят, пора и сурицы нашенской отведать. Держи чару.

Вран с большой готовностью подставил свою ендову. Золотистая тягучая жидкость плотной струей побежала из бурдюка в ендову Врана, распространяя вокруг благоухание меда и трав. Вран от такого благо-ухания не сдержался и нервно дернул носом; крылышки носа яростно затрепетали, втягивая в себя воздух. Его кадык самопроизвольно со-вершил глотательное движение. Еще мгновение — и слюнки запузырятся в уголках губ.

— Отведай нашей сурицы медовой, на травах настоянной, — усмех-нулся Сколот, видя нервозность нового знакомого в ожидании такого божественного напитка, — да расскажи-ка нам о граде своем, о князьях, им управляющих, о купцах, торг ведущих, о волхвах и жрецах, божье слово проповедующих, да о храмах, в честь богов наших светлых по-строенных. А то люди мы тут новые, ничего не знающие, да к тому же — путешественники, коим сам Сварог велит все узнавать да другим рас-сказывать.

— Что, что, а сказки сказывать я — мастер, — оскалился в щербатой улыбке Вран. — Особенно, когда ендову, другую пропустишь… горло смажешь. Что вас больше интересует?..

— Да нас все интересует, — поддерживая шутку нового знакомого, улыбнулся Сколот. — Сам посуди, вот возвратимся мы в град свой Курск, станут нас земляки расспрашивать да выпытывать: что видали, что слыхали? А нам что им ответить?.. — И как бы ища поддержку, взглянул на своих молчаливых сопровождающих. Те кивнули в знак согласия. — Так что, друг, сурицу нашу пей, да сказ сказывай.

— А что сказывать?

— Да все! Ты же птица мудрая: Вран… Даже нам, незнакомцам, и то по полету виден… вот и сказывай. Мудро и понятно.

— Град наш Кияром Антским зовется, — начал Вран, ухмыляясь. Ему польстили последние слова Сколота. Да и вид пузатенького бурдю-ка свое дело делал: тут самый косноязычный человек, не то, что Вран, успевший в миру изрядно пообтереться, соловьем запоет.

— Это знаем уже, — без лишних церемоний прервал его Сколот. — Ты лучше о том, кто правит тут, да сколько у него жен и детей расска-жи, да о праздниках, какие тут празднуют.

— Вот я и говорю, что град наш Кияром Антским зовется, — не так-то просто было сбить с избранного пути Врана, — а княжит у нас свет-лый князь Дажин с княгинюшкой своей Ладуней. Град обширен, и все в нем есть. И торжища для торговых гостей и горожан; и храмы светлые, в честь богов наших возведенные, в которых жрецы учат людей про-стых хвалу богам воздавать; и скромные домишки горожан; и питейные места, как вот эта корчма, — обвел вокруг себя рукой Вран, обозначая корчму. — А еще есть в граде нашем крепость каменная, подобно кото-рой, уж поверьте мне, как человеку во многих градах побывавшему, нигде не видать. Разве что, — Вран чуть призадумался, — во градах Кор-суни да Суроже еще такие имеются. Но то — греческие грады, а это наш град. В крепости градской, во дворце великолепном князь с княгинею живут да детки их, многие из которых уже взрослые, как, к примеру, первенец Бус и его брат Злат, или опять же Волот, Мал и Склавен. А еще совсем недавно у них родилась дочь, которую назвали в честь вели-кой нашей прародительницы Лебедь Сва.

— Красивое имя…