Время "Ч"

Репортер американского журнала Forbes Пол Хлебников не любил понедельники в Москве. В русской пословице про тяжелый день, конечно, присутствовала изрядная доля истины. По мнению журналиста, тяжести ему добавляли обычаи здешней бюрократии проводить бесконечные совещания, после которых уже страстно хотелось наступления выходных. А еще сегодня близился праздник с непонятным для иностранца названием «Старый новый год». Хорошо, что языковые и культурные традиции семьи Хлебниковых позволяли не удивляться хотя бы этому.

Пол прилетел в российскую столицу в минувший четверг, хотя кое-кто из друзей советовал ему воздержаться от путешествия. За день до настоящего Нового года Forbes опубликовал статью о Борисе Березовском, материал для которой он собирал целых шесть месяцев. Один ее заголовок (Godfather of the Kremlin?) был явно провокационным. Все знали, как олигарх реагирует на критику. А в этой статье прозвучала не просто критика – автор обвинил Бориса Абрамовича в многочисленных мошенничествах, отмывании денег и, более того, причастности к заказным убийствам.

«Он тебе этого не простит», – предупредил Пола один из уважаемых экспертов по постсоветскому пространству. Перевод резонансной статьи появился моментально. Теперь его обильно цитировали многие издания, а харизматичный кандидат в президенты Александр Лебедь вставлял фразы оттуда в каждое публичное выступление.

Поэтому журналист не анонсировал свои планы. Впрочем, в принципе всем давно было известно, что на очереди у него большая книга о российской политике.

– Павел Юрьевич, привет!

В телефоне, зазвонившем в половине двенадцатого, раздался бодрый голос Семёна Новохатского, обозревателя газеты «Московский комсомолец». Он общался с Полом в каждый его приезд, охотно делясь пикантными подробностями из жизни деловой и политической элиты. Звать его Павлом Юрьевичем американец предложил сам, в память о своих предках, среди которых числился даже декабрист Пущин.

– Привет-привет! Как прошел уикенд?

– О, замечательно! Похоже, впереди вторая серия.

– Прости, Семён, не успел тебя поздравить. Сегодня же Старый новый год…

– И день российской печати, Пол.

– Две серии сразу, – рассмеялся Хлебников.

– Если не больше, – в тон ему подтвердил Новохатский. – Но у меня для тебя есть новость.

– На меня подает в суд мой герой?

– Еще нет, но всерьез собирается. По крайней мере, так говорят мои информаторы.

– Что ж, суд – цивилизованный путь разрешения споров. Рад, что Россия движется в правильном направлении, – сказал Пол.

– Я тоже. Но новость не в этом. Одна моя знакомая журналистка хочет увидеться с тобой.

– Взять интервью?

– Вряд ли. У нее есть кое-что интересное, специально для тебя, – сообщил Семён.

– А что именно?

– Секрет. По ее словам, это может касаться твоего лучшего друга… на букву «б».

– Да, любопытно, – Пол помедлил. – Ты ей доверяешь?

– По крайней мере, знаю дольше, чем тебя. Она точно не городская сумасшедшая.

Репортер Forbes заглянул в свой органайзер.

– Окей. Дай ей мой номер в отеле, я побуду здесь еще часа полтора. Пускай звонит.

Первая информация о Федотове поступила скоро. По данным из архива УКГБ по городу Москве, в 1987-1990 годах он находился в разработке как участник неформальных объединений, выступавших за демократизацию и гласность. После общества «Мемориал» и клуба «Перестройка» в его досье значилось движение «Демократическая Россия». Далее изучение жизни и деятельности Леонида Борисовича прекратилось по причинам общего характера, не зависевшим от разработчиков. Ныне он, как и в то время, трудился в НИИ опытного машиностроения на должности конструктора.

Всё это было познавательно, однако ни на шаг не приблизило к ответу на главный вопрос. Что могло быть общего между Федотовым и Бариновым, Литвиненко пока не мог понять. Сбежавший помощник депутата к неформалам конца восьмидесятых, а также партиям и движениям начала девяностых не имел никакого отношения. Во всяком случае, архивы романовских чекистов хранили на этот счет абсолютное молчание. Не доверять им у человека Березовского оснований не было: на периферии все малочисленные диссиденты в те годы находились под плотным колпаком.

От опытного, как и всякого другого машиностроения, Андрей был тем более далек. Даже имея буйную фантазию, трудно было представить, о чем могли беседовать вечерами два столь разных человека разных поколений. К тому же, где и когда они могли узнать о существовании друг друга?.. Не найдя ответа и на этот вопрос, подполковник перешел к информации о семье ценного специалиста.

– Ерунда какая-то, – пробормотал он, не слишком рассчитывая на успех.

Но тут некое подобие зацепки всё-таки появилось: помог отдел кадров НИИ. У Федотова, оказывается, была взрослая дочь, 1972 года рождения, не замужем, работавшая корреспондентом газеты МПС «Гудок». Позвонив в редакцию, Литвиненко узнал, что она является сотрудницей отдела социальной политики. На рабочем месте ее, по словам другой сотрудницы, пока не было.

– Подскажите, когда ей можно перезвонить? – спросил подполковник.

– Сегодня уже вряд ли, – огорчила дама из «Гудка».