Время демографических перемен. Избранные статьи

В европейских странах – пионерах поиска нового демографического равновесия – этот поиск велся стихийно, опробовались различные способы его достижения, но в любом случае они ставили под сомнение главную традиционную норму – культурный запрет на свободу прокреативного выбора, т. е. на регулирование родителями числа и сроков рождения детей. Со снижением смертности сохранение этого запрета не просто утрачивает смысл, оно вступает в непреодолимое противоречие с требованиями времени. Этот запрет подвергается постепенной эрозии и, в конце концов, совершенно исчезает. Теперь за каждым человеком и за каждой супружеской парой признаётся право самим решать, иметь ли им детей и сколько, выбирать сроки появления детей на свет. На первый план выходит вопрос о способах реализации таких решений, который, в конечном счете, решается в пользу так называемого «планирования семьи» с помощью противозачаточных средств. Всеобщий запрет на намеренное предотвращение зачатия сменяется его всеобщим распространением, которое становится культурно приемлемым и даже рекомендуемым, хотя долгое время параллельно используются и другие, более архаичные методы регулирования численности потомства.

Снижение рождаемости, будучи количественным ответом на снижение смертности, способом восстановления нарушенного тысячелетнего равновесия, потребовало огромных культурных инноваций. К их числу относится, конечно, описанный только что переход к планированию семьи, внедрение контрацепции, в том числе и ее современных методов, в повседневную практику большинства семей. В последнее время все больше внимания привлекают так называемые «вспомогательные репродуктивные технологии» (ВРТ), также оказывающие влияние на прокреативное поведение женщин и супружеских пар. Однако за этими инновациями, которые все же могут казаться чисто «технологическими», стоят более глубокие сдвиги: исчезновение закрепленной всеми предшествовавшими крупными культурно-нормативными системами слитности сексуального, матримониального и прокреативного поведения, автономизация каждого из них.

Эти сдвиги – часть цепной реакции, запущенной снижением смертности, они неизбежны. Но, коль скоро они происходят, они ставят под вопрос всю охранявшуюся тысячелетней традицией культурно-нормативную регламентацию в сфере семейной жизни, ибо влекут за собой многообразные изменения, затрагивающие отношения полов, формы брака и семьи, внутрисемейные отношения, половую и семейную мораль, положение женщины и ребенка в семье и обществе и многое другое.

Культурно-нормативная регламентация поведения человека в этой исторически совершенно новой ситуации еще только должна сложиться. Сейчас сотни миллионов людей находятся в поиске форм организации своей личной жизни, адекватных новым условиям, статистика фиксирует многие, хотя, вероятно, далеко не все проявления этого коллективного поиска.

Неизбежность перемен

Все эти проявления были бы невозможны, если бы сохранялась традиционная высокая смертность и женщина, супружеская пара должны были бы по-прежнему всю жизнь заботиться о воспроизводстве потомства, чтобы хоть кто-то из рожденных ими детей мог уцелеть и продолжить род. Но перемены стали неизбежными, когда, в интересах поддержания прежнего равновесия в условиях низкой смертности, прокреативное поведение должно было обособиться от сексуального, и рождение ребенка перестало быть неконтролируемым последствием полового акта. Если бы этого не произошло, ничем не ограничиваемая рождаемость привела бы к такому стремительному умножению человечества, на фоне которого даже нынешний демографический взрыв в развивающихся странах, теперь уже более или менее близкий к завершению, показался бы детской забавой. Последствия были бы катастрофическими и, в конечном счете, обернулись бы небывалым подъемом смертности, который, в лучшем случае, вполне традиционным способом, с помощью четырех всадников Апокалипсиса, вернул бы человечество к прежнему равновесию, а в худшем – вообще положил бы предел существованию человеческой цивилизации.