Время – деньги. Автобиография

Я стал подумывать об участии в общественных делах, но начал с малого. Прежде всего я счел нужным внести порядок в службу охраны города. Осуществляли ее по очереди констебли городских кварталов; каждый констебль назначал себе в помощь на данную ночь некоторое число домовладельцев. Те из них, которые желали раз и навсегда избавиться от этой службы, платили ему 6 шиллингов в год, и считалось, что на эти деньги он нанимает им замену; на самом же деле столько денег для этого не требовалось, так что пост констебля был весьма прибыльным. За выпивку констебль часто набирал в охрану таких проходимцев, что почтенные домовладельцы не хотели и близко к ним подходить. К тому же эти бродяги, вместо того чтобы ходить дозором, часто проводили всю ночь за бутылкой. Я сочинил и представил на обсуждение «Хунты» документ, в котором отмечал эти неполадки, но особенный упор делал на том, что констебль взимает со всех одинаковый налог в 6 шиллингов, так что неимущая вдова-домовладелица, у которой и добра-то, требующего охраны, найдется всего на какие-нибудь пятьдесят фунтов, платит столько же, сколько самый богатый купец, у которого склады ломятся от товаров, стоящих тысячи фунтов.

В общем, я предложил для более действенной охраны нанимать на постоянную работу надежных людей; а для более справедливого способа добывать на это деньги взимать с каждого домовладельца налог сообразно его собственности. «Хунта» мой план одобрила, его сообщили другим клубам так, будто он от них и исходил; и хотя новый порядок не сразу привился, все же наш план подготовил почву для перемен, а через несколько лет, когда члены наших клубов стали влиятельнее, был проведен в жизнь законодательным путем.

Примерно в это время я написал сочинение (сперва для прочтения в «Хунте», но позже опубликованное) о различных случайностях и небрежности, приводящих к пожарам, предостерегая против них и предлагая меры для борьбы с ними и для их предотвращения. Статью эту много хвалили, и на основе ее был составлен и скоро осуществлен план создать команды для быстрейшего тушения пожаров и взаимной помощи в спасении оказавшегося в опасности имущества. Вскоре подобрались и члены команды, числом тридцать. По нашему договору каждый обязывался постоянно держать в порядке и наготове определенное количество кожаных ведер, а также крепких мешков и корзин (для упаковки и переноски товаров), с которыми являться на каждый пожар; и еще мы договорились встречаться раз в месяц и вместе проводить вечер, обмениваясь мнениями на ту же тему о пожарах и о том, как принести наибольшую пользу в борьбе с ними.

Полезность этого начинания очень скоро стала очевидной, и нашлось столько желающих присоединиться к нам, что мы сочли такое количество неудобным для одной команды, и посоветовали им основать вторую, что и было сделано; так оно и пошло – новые команды создавались одна за другой и вскоре их сделалось столько, что в состав их вошли чуть не все горожане, владевшие собственностью; и сейчас, когда пишутся эти строки, – хотя с тех пор, как я основал ту первую команду «Пожарную команду «Союз», прошло уже более пятидесяти лет, – она все еще существует и процветает, хотя из первоначальных ее членов в живых остались только я и еще один, на год меня старше. Небольшие штрафы, которые члены платили, если не присутствовали на ежемесячных встречах, пошли на покупку пожарных машин, лестниц, багров и прочего инвентаря для каждой команды, и вряд ли есть в мире город, лучше подготовленный к тушению пожаров сразу же по их возникновении. В самом деле, со времени наших нововведений город наш ни разу не терял одновременно больше одного или двух домов, а часто огонь удавалось сбить, не дав ему уничтожить даже того первого дома, откуда он мог перекинуться дальше.

Глава VIII

В 1739 году к нам прибыл из Ирландии его преподобие мистер Уайтфилд, уже прославившийся как странствующий проповедник. Сначала ему разрешили читать проповеди в некоторых наших церквах, но вскоре священники, невзлюбившие его, отказали ему в этом праве, и он был вынужден проповедовать под открытым небом. Слушать его стекались огромные толпы людей всевозможного толка, и я, бывая в их числе, спрашивал себя, как объяснить восторг и уважение, которые он вызывал у слушателей, притом что ругал их последними словами, утверждая, что они от рождения полузвери, полудьяволы. Поразительно было наблюдать, как переменились нравы наших прихожан. Раньше многие из них относились к религии равнодушно или с небрежением, теперь же, казалось, все поголовно уверовали в бога, и вечером, проходя по улице, было слышно, как чуть ли не в каждом доме поют псалмы.