Читаем Время должно остановиться полностью

– «Зловонные корыстные уста…» – Первую строку Бруно произнес вслух, а дальше читал уже про себя. – Хорошо! – сказал он, когда закончил. – Жаль, мне не дано выразить свои мысли с такой же силой. Обладай я таким даром, – добавил он с чуть заметной улыбкой, – то вы, возможно, провели бы время за составлением собственной генеалогии, а не написанием того, что может заставить других сделать это за себя. Но, конечно, это же вам повезло родиться с поэтическим талантом. Или же не повезло? Как вы считаете?

– Что значит «не повезло»? – спросил Себастьян.

– Каждая добрая фея-крестная может в итоге обернуться злой колдуньей.

– Что вы хотите сказать?

– Ибо легче верблюду пройти в угольное ушко, чем богачу… – Он оборвал фразу.

– Но я не богат, – возразил Себастьян, думая о том, на что толкнула его скаредность отца.

– Не богаты? Тогда перечитайте собственные стихи! – Бруно вернул ему блокнот. – А потом посмотрите на свое отражение в зеркале.

– Ах вот вы о чем…

– И в глаза женщин – они лучше зеркал, когда видишь их вблизи, – добавил Бруно.

А когда увидишь их совсем близко – всмотрись в комический и микроскопический образ «глухого к зову плоти», отраженный в ироничной яркости их зрачков. Чувствуя себя уже сейчас предельно неуютно, Себастьян гадал, что еще скажет ему этот человек. Но к его огромному облегчению, тот повернул разговор в более обезличенную плоскость.

– И к тому же, – задумчиво сказал Бруно, – известному числу внутренне богатых людей все-таки удается проникнуть сквозь игольное ушко. Возьмем, к примеру, Бернарда. И, возможно, Августина, хотя у меня всегда существовали подозрения, что он пал жертвой своего слишком возвышенного, несравненного стилистического мастерства. И Фому Аквинского. И уж точно Франсуа де Саля. Но их мало. Их очень мало. Подавляющее большинство богатых застревают или даже не пытаются протиснуться. Вы читали биографию Канта? – спросил он как бы вскользь. – Или Ницше?

Себастьян отрицательно помотал головой.

– В таком случае, возможно, и не стоит, – сказал Бруно. – Потому что за таким чтением трудно избежать чувства, что им воздалось по заслугам. А ведь был еще Данте…

Он покачал головой, и оба снова примолкли.

– Дядя Юстас как раз говорил о Данте, – осмелился нарушить тишину Себастьян. – В тот последний вечер. Перед тем как…

– И что же он говорил?

Себастьян постарался как можно достовернее передать суть их разговора.

– И он был совершенно прав, – сказал Бруно, когда мальчик закончил. – За исключением того, разумеется, что и Чосер не предлагает нам решения проблемы. Быть земным и прекрасно писать этот мир – ничем не лучше, чем быть земным иначе и прекрасно писать мир потусторонний. Ничем не лучше лично для индивидуума, я хочу сказать. Что же касается воздействия на других… – Он улыбнулся и пожал плечами. – «Пусть Остин тяжко трудится – таков его удел»[69] или

…e la sua volontate è nostra pace;essa è quel mare, al qual tutto si move,cio ch’ella crea e che natura face[70].

Я точно знаю, что выбрал бы сам. Между прочим, вы понимаете Данте?

Себастьян покачал головой, но немедленно раскаялся в таком признании вопиющего невежества и решил немного покрасоваться:

– Если бы это было по-гречески, – сказал он, – по-французски или на латыни…

– Но это, к сожалению, по-итальянски, – перебил его Бруно. – Итальянский язык заслуживает изучения. Хотя бы ради того, чтобы узнать, какое воздействие могут оказать на вас вот эти строки. Впрочем, можно только удивляться – добавил он, – как же мало они повлияли на человека, который, собственно, и написал их! Бедный Данте. Насколько мучительно он сам себя наказывает за принадлежность к столь знатной семье! Между тем ему одному было дозволено побывать в раю еще до смерти. Но даже там он не может прекратить яростной полемики о современной ему политике. И когда доходит до сферы Созерцательности, о чем он заставляет вести беседу святого Бенедикта и Петра Дамиани? Не о любви и свободе, не о возвышенных чувствах, приближенности к Богу. Нет, нет, они проводят все свое время так, как того хотелось бы Данте – понося дурное поведение других людей и грозя им адским пламенем. – Бруно печально покачал головой: – Такая растрата впустую огромного дарования. От этого делается обидно до слез.

– Почему же, как вы полагаете, он так растратил себя?

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века