Время ереси (СИ)

- Историю пишут победители, и даже то, что мы врезали в неё своими клинками, почти стерли прихвостни Харальда. Козьи дети. Я хотел бы увидеть этого ублюдка, что называл себя потомком Исграмора, корчащимся на воротах Бромьунаара, и годами мы длили бы его муку. Никакая месть не была бы слаще… но никто из нас так и не добрался до него, и, верно, сейчас его имя прославлено, как имя великого короля Скайрима.

- Ну, я об этом не знаю, - осторожно обнадежил его Силгвир. – Может, он тоже забыт. Вообще, почти никаких историй о том времени не сохранилось, а что сохранилось – поверь мне, страшных сказок о драконах и жрецах куда больше, чем о королях и героях-предателях.

Рагот посмотрел на него с отчетливым подозрением. Ему явно не верилось, что он может это слышать из уст эльфа-осквернителя. Силгвир, благоразумно решив не дожидаться обвинений в новой ереси, юркнул мимо атморца в дверной проход, осторожно отведя рукой свисающие в проем ветви.

- Будешь со мной завтракать? – спросил Силгвир уже оттуда. Тель Митрин был одним из немногих мест, где он мог не платить ни гроша не только за ночлег, но и за вкусную еду. Снега севера были отнюдь не столь щедры на угощения, как родные джунгли Валенвуда, где можно было пировать где угодно и вечно быть сытым собственной добычей.

- Я удивлен, эльф. Ты предлагаешь мне разделить с тобой трапезу? – подозрение прокралось даже в голос жреца. Силгвир едва не фыркнул от смеха.

- Ведь не только у северных народов на пирах забывают обиды и становятся верными друзьями? Совнгардских пиршеств не обещаю, но чай у Нелота вкусный, да простит меня И‘ффре…

- Я надеюсь, здешний волшебник варит чаи не из сумеречных жуков, как твой народ. Со времени моего пребывания в Валенвуде я обещал себе всегда заглядывать в кружку, прежде чем пить. Шорова борода, хоть бы ваши правители догадывались не наливать такое гостям…

Силгвир расхохотался, оборачиваясь.

- Так ведь самое же веселье в том, чтобы наливать это гостям! Первый Каморан не предложил тебе отведать запеченого айлейда с крылышками стрекоз?

- Айлейды сплошь кожа да кости. А стрекоз я не ем, - осклабился Рагот.

До тех пор, пока Силгвир не покинул родные края, он понять не мог, почему чужеземцы так странно относятся к Зеленому Пакту и Мясному Предписанию. Зелень была домом, живым и разумным, чувствующим и нуждающимся в равновесии, и народ лесных эльфов берег это равновесие верно и тщательно. Те, кто испытал на себе ярость Зелени, уже не мог о ней рассказать, и только Прядильщики с темными от затаенного страха глазами шептали истории о гневе леса.

Нарушители Пакта после смерти же уходили в Ил, и Силгвир своими глазами видел их, бесплотных духов, неспособных познать блаженство забвения. Впрочем, духи не жаловались, а порой и наоборот, были весьма довольны своей судьбой.

Но только в краях Валенвуда, где каждому охотнику вдоволь было добычи, земля была неприкосновенна. Сгоревшие поля и истерзанные редколесья Сиродила не могли приютить достаточно зверей, чтобы прокормить оголодавшую провинцию, и первые посевы после Великой Войны были куда скудней обычного. Там, в Сиродиле, Силгвир впервые нарушил Зеленый Пакт, решив, что лучше пусть после смерти будет бродить по джунглям вместе с другими призраками, нежели погибнет от голода сейчас.

В Скайриме, куда Великая Война не добралась, его мнение о происходящем вокруг не слишком изменилась. Норды, как и босмеры, были охотниками, не земледельцами – но в лютых северных холодах стоило использовать каждый дар природы, от жирных хоркеров до снежноягодника.

Силгвир, уже давно наметивший себе посмертную участь, решил, что следовать Пакту в Скайриме – последняя глупость. В буквальном смысле последняя, если кто-то в этих краях и впрямь решит не брать в рот ничего, кроме воды, крови да мяса.

А чай из корня трамы отзывался приятной пряной остротой на языке, которую вполне смягчали дорогие сладости с Ввандерфелла. Даже Рагот не сказал ни слова об эльфийских кушаньях, что значило немало.

- Ты не следуешь заветам даже своих богов, - неодобрительно заметил драконий жрец, глядя, как Силгвир вылавливает из своей чашки колючий лист.

- Я не обидел ни одно дерево в Валенвуде, - спокойно ответил эльф, подняв глаза. – Но если бы я следовал Зеленому Пакту здесь, я бы умер от голода. Может быть, ты и способен питаться одной магией, но я – нет.

- Люди потеряли многое, - задумчиво сказал Рагот, опустив чашку с чаем на стол. – Я задумался о том, как много забытых знаний сейчас храню я один. Скорби Морокеи не было бы предела. Morokei… верно, он и сейчас остается верным стражем Бромьунаара. Отворятся ли мне его ворота…

Силгвир замер на мгновение: синяя сталь маски сверкнула ему из памяти непреодолимым могуществом.

Он покачал головой, не глядя на Рагота.

- Он был заперт много лет… ну, несколько десятков лет – наверное, для вас это пустяки… в магической ловушке, поставленной архимагом Коллегии. Я убил его, чтобы достать посох Магнуса и спасти Коллегию от Ока.

Зрачки Рагота расширились. Атморец стремительно подался вперед.

- Ока?

Силгвир непонимающе кивнул.