Время Культуры

Помню, как было стыдно стоять перед хором, как распирало негодование: я же не виновата! Но Виктор Сергеевич думал иначе: далеко живешь? плохо работает транспорт? Выходи раньше, делай все, чтобы быть на месте вовремя… Этот урок запомнился. И еще один, уже из разряда приятных. Виктор Сергеевич, придя к нам из знаменитого хора Соколова, ввел в обиход локтевцев сдачу хоровых партий. Сдавали партии все, без изъятья, принимал экзамен один единственный экзаменатор — Попов (и как хватало времени и терпения!). Конечно, сдавали мы не все, а только самое сложное. Как забыть сдачу болгарской песни-скороговорки «Посадил полынь я», построенной по образцу «Дома, который построил Джек», — каждая новая строчка включает повторение всех предыдущих. Днем и ночью, как оглашенные, репетировали мы с сестрой эту неудобоисполняемую «Полынь».

И вот Виктор Сергеевич перед хором зачитывает результаты экзамена: У меня первое место среди сопран, у сестры — первое среди альтов. Победа тем радостнее, что не было у нас с сестрой каких-то особых сильных голосов, которыми отличались многие хористы. Попову важно было другое — умение сосредоточиться и не сбиться, акапельно точное выпевание последних нот, бегущих сначала вниз, а потом взлетающих кверху. Приятно и то, что никто не скажет: вам подыграли. В чем Попова никак нельзя было упрекнуть, так это в пристрастности, в нечестном судействе.

И последнее: да, был суров и придирчив, но перед концертом — сиял и во время исполнения был всегда светел и излучал особую энергию, заражающую, как кажется, не только хористов, но и зал.

Будет возможность, взгляните, сколько дирижеров стоят перед хором или оркестром с каменно закрытыми лицами. Такое лицо — явный признак того, что дирижер и хор (или оркестр) живут в разных мирах, не соприкасаясь.

А как весело проходили капустники локтевского Ансамбля под Новый год, когда на сцене являлась чудесная парочка — Владимир Сергеевич Локтев — весь в белой ватной бороде и с мешком Деда Мороза за плечами — и хорошенькая изящная Снегурочка, в маленькой шапочке, слегка напоминающая обличьем нашего стройного хормейстера. Вот когда хористы оттягивались, смеялись до хрипоты. Еще бы, увидеть в таком виде Виктора Попова — это как приз выиграть. Вот этой новогодней сценкой, длящейся в моем сознании, я и закончу воспоминания о Викторе Сергеевиче Попове.

О хормейстере

15.12.12

Хормейстер, о котором хочу написать, — Виктор Сергеевич Попов.

Последний выпуск передачи «Сати. Нескучная классика» на канале КУЛЬТУРА был посвящен ему.

О Попове, которому 10 декабря 2012 года исполнилось бы 78 лет, в программе Сати Спиваковой говорили два известных певца, воспитанных в его Академии музыки, — баритон и тенор, говорили хорошо; но возникавший из их рассказа образ Виктора Сергеевича как-то не очень совпадал с моим, ибо они знали маэстро в поздние годы.

А мы с сестрой помним его совсем молодого, тридцатилетнего, каким он пришел в хор детского Ансамбля песни и пляски… Чуть не написала «имени Локтева». Но никакого «имени» тогда еще не было — Владимир Сергеевич Локтев, живой и энергичный, как всегда далекий от профессиональной ревности и интриг, пригласил в свой коллектив безработного коллегу (Попов тогда ушел из известного детского хора при институте Художественного воспитания под управлением Владислава Соколова), пригласил, угадывая его поразительный музыкальный и педагогический потенциал.

Попов начал с малого. Взял себе «средний хор» из 14-15-летних подростков и в несколько месяцев сделал из него «конфетку» — идеальный голосовой инструмент, с прямо-таки прибалтийским звучанием и подчиненностью дирижеру. После такого триумфа всем «локтевцам» сразу захотелось пройти «школу Попова». И работа закипела.

Помню, как «строгий учитель» не пускал в репетиционную комнату опоздавших — даже в пору снегопада, даже таких, как мы — далеко живущих, добиравшихся до Ленинских гор из своего Перова полтора часа. Снимал часы с руки, клал их на рояль, строгим взглядом окидывал напрягшуюся от желания «соответствовать» ребячью аудиторию — и… Его занятия совсем не напоминали разучивание песен с жизнерадостным, «взрослым ребенком» Локтевым, это были, скорее, мастер-классы, магическая полировка, шлифовка, пригонка… Как и когда научился этому искусству мальчик- сирота из Бежецка, отданный учиться пению на казенный кошт? Учитель у него был. Свешников, еще один великий хормейстер, организовавший Московское хоровое училище и хор мальчиков, вывел подростка на дорогу, а уж затем тот стал пробиваться сам…

Виктор Попов

Высокий, очень прямой, стройный красавец с голубыми глазами, наделенный абсолютным слухом, колдун, владеющий тайной обучения пению, умевший показать «сопранам» своим гнусавым сорванным голосом запредельно высокие ноты… Все знают его Большой детский хор. Но в Гнесинке он был деканом трех факультетов, руководил несколькими хорами, преподавал в Консерватории…

Знали бы мы в те далекие 60-70-е, каких больших высот достигнет наш «замечательный вожатый»…