Время мертвых

— Минуточку, Константин, передохните, — сказал я и повернулся к Якушину: — Такое вообще возможно, Сергей Борисович? Попахивает дешевой беллетристикой в духе Дэна Брауна.

— Ну, не знаю, — возразила Варвара. — Дэн Браун на своей «дешевой беллетристике» неплохо поднялся, а в некоторых нюансах, кстати, оказался недалек от истины.

— Константин не обманывает, — пожал плечами Якушин. — Он прилежно транслирует то, что ему сказали.

— Почему не сами? Зачем отправлять незнамо куда неподготовленного человека?

— Его подготовили, — хмыкнула Варвара. — Простите, Константин, но это так… Местный житель, не вызывающий подозрений, пока не начнет мозолить глаза. В случае успеха он самоликвидируется, в случае провала не принесет вреда. Никто не знал, что сюжет повернется именно так.

— Есть еще одна причина, — сказал Якушин. — Они подозревали, что артефакт охраняется, и не хотели рисковать своими работниками.

— Неужели? — пробормотал я, демонстративно покосившись по сторонам. — В этом плане они отчаянно ошиблись. Может, продолжим наши слушания? А то Константин сидит, как бедный родственник, и курит уже четвертую сигарету, тогда как я — только вторую.

— Да, спасибо, Никита. — Рязанов глубоко вздохнул. — У меня и мысли не возникло отказаться от поручения. Из темноты озвучили сумму за работу: тридцать тысяч долларов. После этого уже не важно, верю ли я в мистику и губительные артефакты.

— Вы бы взялись за работу и бесплатно, — буркнула Варвара.

— Да, наверное… Но материальный стимул всегда способствует работе. Они не могли не знать о моем безденежье. Мне дали номер телефона для связи в Новосибирске, я мог по нему позвонить, чтобы изложить свои пожелания, проблемы, попросить помощь в случае крайней необходимости. Сказали, что я получу поддержку от силовых структур, чиновников, что я должен верить только им, слушать только их…

— Стоп, — перебил я. — Вы хоть раз воспользовались этим номером?

— Нет… Кажется, нет…

Я посмотрел на Якушина. Тот сделал неутешительный жест.

— Номер закрыт, абонента невозможно отследить, и, скорее всего, он находится за пределами страны. Сейчас этот номер недоступен, то есть наши оппоненты прекрасно осведомлены, где находится Константин Сергеевич.

— Хм, надеюсь, наш музей не подвергнется бомбардировке, — пробормотал я. Шевельнулась Варвара, видимо, среагировала на слово «наш». Не оговорка ли по Фрейду?

— Что по прибору?

— Да, — спохватился Рязанов. — Мне дали странный аппарат, эдакий портативный гаджет, сказали, чтобы без нужды я его не включал, а только при проверке. Батарея заряжена, должно хватить надолго. Про устройство не сказали. Там лампочки индикатора горят фиолетовым. Ну, как дозиметр измеряет фотонное и нейтронное излучение, а также его мощность. Только там шкала, а здесь ряд индикаторов. Видимо, искомый предмет действительно испускает волны — чего не могут определить другие приборы или люди. Может, его специально разработали, я не знаю. Это не ко мне, я не ученый и в измерении паранормальной активности не силен. Меня учили так: если до артефакта двести метров, начинает мигать первый индикатор, если ближе — второй, третий и так далее. «Горячо», «холодно», ну, вы понимаете. При непосредственном контакте с артефактом загорятся все пять индикаторов, прибор нагреется, станет горячим.

Я озадаченно почесал затылок. Действительно, почему не сами? Доверять такое дело постороннему, даже действующему под внушением? Но что я понимал в этих вещах? Считалось, что артефакт надежно охраняется (дело Рязанова — выявить, уничтожить могут другие), а тут всего лишь музей и несколько недоученных охранников.

Или я что-то не понимаю? Разрази меня гром, никто в этой комнате ничего не понимал!

— В общем, снабдили меня инструкциями, телефоном, гаджетом, дали три тысячи долларов в качестве аванса и отправили из монастыря, — продолжал повествование Рязанов. — Паренек из деревенских — немой, как рыба — проводил меня до автобуса, посадил, помахал рукой. Не знаю, сопровождали ли автобус их люди. И так же в самолете, в Москве, где я делал пересадку, потом в Новосибирске.

— Двое людей — они по-свойски явились позапрошлой ночью в ваш дом, — напомнил я.

— Да, есть такие, — поморщился Рязанов. — Выдали условную фразу «Почем вы продаете свою реликвию?», это означало, что я должен их слушаться и сливать им всю добытую информацию. Без понятия, кто такие. Возникали пару раз, выслушивали отчеты. Люди спокойные, интеллигентные, ни разу не угрожали. На вид периферийные работники какой-нибудь федеральной службы: от ФСБ до ФСИН, или что там еще — да хоть фельдъегерская служба или казначейство, они все равно документы не показывали и не представлялись.

— Итак, вы вернулись в Новосибирск… — напомнил Якушин.