Время нас подождёт

Несколько минут они шли молча, и только снег похрустывал под нашими ногами. Я ускорил шаг, чтобы не отставать от них. А Славка, как будто размышляя — сказать или нет, — продолжил:

— В прошлом году я с Надей пошёл на Рождественскую службу, на ночную. Интересно стало. Так вот, стоял и засыпал поначалу, а потом вышел дьякон и стал читать Евангелие, громко так, понятно, что я сразу проснулся. И знаешь, что он читал?

— Что? — откликнулся Илья.

— Как царь Ирод велел мудрецам поклониться Христу, и прийти ему сказать, где Он находится. Типа, он тоже хочет пойти и поклониться Ему… А я стою и думаю: представляешь, прошло две тысячи лет, а до сих пор во всех храмах, на всей Земле в эту ночь слышно, как он врал!… А потом эти дети, которых он приказал убить… — Славка вдруг резко вздохнул и, помолчав, чуть слышно добавил. — Он тоже боролся. Только с добром… Неужели он не понимал, что делает?

— Да понимал, наверное, он же хотел быть единственным царём, — отозвался Илья. — И ради этого был готов пойти на всё… Боялся, что его свергнут.

— А толку? Всё равно рано или поздно он бы умер, а власть с собой не возьмёшь… Так нет — такие жертвы ему понадобились!

— Славка… — глухо проговорил Илья. — Знаешь, я что думаю? Он боялся умереть, поэтому и окружил себя войском, охраной, хотел предупредить всякие там народные восстания и покушения на власть… Он заперся в своём дворце, но на самом деле боялся, знаешь, кого?

— Кого? Бога?

— Себя. Все зло, которое он делал — сосредоточилось внутри него, и когда он оставался один — а ведь наверняка были такие моменты, он видел в себе отражение этого зла, страданий… А если и был рядом свет от чего доброго — он становился нестерпимым…

— Жуть… — сказал Славка. — Надо же себя до такого довести…

Они не договорили, потому что подошли к Илюшиному дому. Это была новостройка — высокий десятиэтажный дом, с большим красивым двором перед, детской площадкой и фонарями возле каждого подъезда.

— Ура, мы пришли! — обрадовано крикнула Соня. — Я даже замёрзла! И есть-то как хочется!

— Идём-идём! — ответил ей старший брат и пожал Славке руку. — Ну, до завтра! — потом протянул её мне, — Давай, Миш! Приезжай почаще!

Я пожал его большую тёплую ладонь и посмотрел в глаза: твёрдые, серьёзные, внимательные, они прощались и чуть торопились домой.

— Пока!

Когда мы шли обратно, я уже порядком подустал и, как Соня, проголодался. Славка сказал:

— Если хочешь, оставайтесь до завтра.

Я немного подумал. Завтра — тридцать первое декабря, дома ёлка не наряжена, но у Дениса в гостях хорошо, да и он сказал, что на самолете покатает, если погода будет — правда сегодня была метель, но может быть завтра… Хоть посмотреть просто, я же самолёты только в фильмах видел!.. К тому же мне хотелось спать, а пока мы доедем… Я не знал, что ответить, поэтому спросил:

— А Юра что скажет?

— Так я ему позвоню — спрошу…

Оказалось, что Юра не против. Ну и отлично!

Остаток пути мы молчали. Несмотря на то, что я был рад, что мы ещё погостим у Юриных друзей, не давал мне покоя услышанный разговор — тревожно было на душе и непонятно.

В Юру стреляли? Его одноклассник? Но почему?

Откуда на Земле берётся эта несправедливость?

Конечно, когда ты живёшь по совести — тогда легко на сердце. И внутри легко и хорошо, и от этого вокруг тоже всё получается. Но у меня не всегда так.

Бывает такая ситуация, когда ты не знаешь, как сделать. Когда внутри всё начинает трястись от страха, что тебя осудят, что тебя побьют, что тебя прогонят…

Как с окурками.

Как с детским домом.

И сколько ещё всего такого будет впереди?

Получается, что страх — был главнее меня… А я… Слабак, кто же ещё… Но как сделать, чтоб я был главнее страха? Перебороть его и поступить честно? А как?

Вечером, когда усевшись на большом диване, мы, разложив большую шахматную доску, раздумывали над фигурками и ходами, я спросил Славку.

— Ты как думаешь, когда боишься и всё равно делаешь, это что?

Славка почесал макушку.

— Я думаю, Мишка, это храбрость. Если, конечно, с умом…

Он «съел» моего ферзя, виновато вздохнул и добавил:

— И если знаешь, зачем ты это делаешь.

Ёлка мерцала свечками, в комнате тренькала гитара — это играл Юра. А я и не знал, что он умеет играть на гитаре! Звонко так перебирал струнами, негромко напевал. Одну песню я запомнил сразу, и мелодию, и слова…

«…Они говорят: им нельзя рисковать,

Потому что у них есть дом,

В доме горит свет.

И я не знаю точно, кто из нас прав:

Меня ждет на улице дождь,

Их ждет дома обед…»[4]

Будто про меня была эта песня… Про меня того, бездомного и про меня теперешнего с домом. И теперь меня ждал дома тёплый обед, и Наташа, и бабушка, и даже появились друзья, и тогда, когда у меня всего этого не было — я не боялся всё это потерять. А теперь — тоже не хочу рисковать.

Только вот… Юрка не побоялся рисковать. Разве у него тогда не было дома?

Не, ну мама-то его точно была! Почему он стал рисковать собой, чтоб заступиться за другого человека?