«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— Ты не знаешь, что Торрен со мной сделал тринадцать лет назад, — через некоторое время с усилием продолжал молодой человек. — Еще тогда, на Земле. Мне было шестнадцать, и однажды ночью я бродил по какому-то пустырю, — знаешь, на Земле много разрушенных городов. И там меня похитили. Целых три года я думал, что это было похищение. Меня поймала одна из банд, которая промышляла в руинах. Я все надеялся, что люди Торрена меня разыщут и спасут. Тогда я был молод и наивен. Ну, они так меня и не нашли. Я работал вместе с этой бандой. Целых три года я жил с ними. Многое узнал. Позднее, когда я уже выполнял кое-какую работу для Торрена, мне многое пригодилось… Когда я достаточно повзрослел, то удрал. Убил троих и сбежал. Вернулся к Торрену. Надо было слышать, как он смеялся.

Кристин с беспокойством посмотрела на него — сверху вниз:

— Бен, тебе обязательно надо говорить? Может, побережешь дыхание?

— Кристин, я хочу говорить. Дай мне закончить. Торрен смеялся. Он сам все подстроил от начала и до конца. Он хотел, чтобы я научился выживать в реальных условиях. Чтобы я узнал то, чему он сам не мог меня научить. И он сделал так, что я учился у специалистов. Он решил, что если я чего-то стою, то выживу. Когда я узнаю столько, сколько нужно, то сбегу. И стану инструментом, которым он сможет воспользоваться. Закалка в работе — так он это назвал.

Фентон замолчал, тяжело дыша. Отдышавшись, закончил:

— После этого я стал правой рукой Торрена. Его ногами. Его глазами. Я стал Торреном. Он посадил меня в невидимый инкубатор, в подобие той центрифуги, где вырастили его самого, той штуковины, что сделала из него чудовище. Поэтому я так хорошо его понимаю.

Он опять замолчал и провел рукой по лицевому щитку дыхательного аппарата, словно стараясь стереть текущий по лбу пот.

— Поэтому мне и надо вернуться. И как можно быстрее.

Все секреты Комплекса знал только Торрен. Но и Фентон знал немало. Для его теперешней цели — в самый раз.

Когда движущийся пол внутри круглой шахты перестал давить на подошвы ботинок, Фентон немного постоял, глядя на вогнутую стену, и сделал глубокий вдох. Он слегка поморщился — от вдоха заболела рука, уложенная в шину и прибинтованная к грудной клетке под рубашкой. Правой рукой он извлек из кобуры заряженный пистолет и, сняв его с предохранителя, большим пальцем нажал на пружину, спрятанную в вогнутой стене.

Пружина пришла в движение. Фентон тут же поднял пистолет, рукоятка уверенно легла в ладонь, а палец оказался на спусковом крючке. Полая колонна, в которой размещался лифт, раскрылась на две половинки, и Фентон очутился лицом к лицу с Торреном, сидящим в своей ванне.

Фентон не двинулся с места, пристально глядя на Торрена.

Гиганту удалось перевести свое тело в сидячее положение. Огромные руки схватились за края ванны, и Фентон увидел, как огромные пальцы в отчаянной ярости стискивают обивку бортика. Глаза Торрена были зажмурены, зубы оскалены, в комнате громко звучало его хриплое, свистящее дыхание.

Слепое страшное лицо на миг замерло. Торрен с присвистом выдохнул и разжал руки. С чудовищным всплеском протектор Ганимеда плюхнулся обратно в ванну.

В полу Фентон увидел длинную выемку — там целый ряд плиток был снят, и взгляду открывались замысловатые переплетения проводов, идущих к кнопкам и рукояткам — с их помощью Торрен управлял своим дворцом, да и целой планетой. Провода лежали на полу — вырванные концы торчали во все стороны. Для Торрена это было все равно что тяжелое увечье. Он бы оказался так же беспомощен, если бы ему оборвали нервные волокна.

Недалеко от ванны был установлен стол. К нему змеились самые главные провода из пучка под полом. На столе помещался пульт с кнопками, а также аудио- и видеоприспособления, которые были для Торрена органами чувств.

За столом, к Фентону в профиль, сидел Брайн, напряженно подавшись вперед тощим телом, сосредоточив на своем занятии взгляд бесцветных глаз. Он что-то тихо сказал в микрофон, поднесенный к самому рту, а пальцы его чуть-чуть повернули регулятор на пульте. Он стал смотреть, как дрожит и прыгает зеленая линия на экране осциллографа. Кивнул. Рука быстро нашла какой-то переключатель, отключила его, включила другой.

— Брайн! — прилетел приглушенный крик из ванны среди колонн.

Но Брайн и глаз не поднял. Наверное, с тех пор, как начал свою работу, он уже не раз слышал это крик.

— Брайн!

Крик превратился в рев, когда звук, эхом отражаясь от высоких стен зала-колодца, взлетел к потолку с телеизображением звезд и повторился затихающим шепотом, заглушенным тяжелым дыханием Торрена. И снова огромные руки бессильно схватились за бортик ванны.

— Ответь мне, Брайн! — кричал Торрен. — Ответь!

Брайн не поднимал головы. Фентон сделал шаг вперед, в зал. Жестко прищурил глаза. Кровь отлила от его лица настолько, что белый шрам на скуле стал почти невидим. Торрен, увидев его, ахнул и замолчал, оборвав свой крик. Глазки, заплывшие жиром, широко раскрылись и снова закрылись — зеленая линия на осциллографе подпрыгнула.

— Брайн, почему ты ему не отвечаешь? — спокойно спросил Фентон.